Снова спросим себя: а может ли ребенок получить искреннюю и безусловную любовь и восхищение не от мамы, а от другого человека? Может, особенно если его нянчит кто-то из близких родственников — бабушка, папа, тетя. Тогда у него больше шансов быть любимым «просто так».
Труднее ожидать этого от няни, для которой он просто очередной воспитанник на очередном месте работы. Даже у самой квалифицированной и доброй няни установка, как правило, такая: «Сегодня я с тобой, но это временно». Профессиональная няня отлично понимает, что в любой момент может уйти с этой работы или могут «уйти» ее. Поэтому лучше дистанцироваться, не позволять себе «прирасти», эмоционально привязаться ни к одному из своих подопечных. Конечно, если няня — теплый, душевный человек, она будет умиляться, радоваться улыбкам малыша, восхищаться его достижениями. Но положа руку на сердце — с чего бы няне любить кроху просто так, особенно если он хмурый, капризный или не очень симпатичный? То ли дело мама — для нее он «не по хорошу мил, а по милу хорош», и малыш чувствует, что он для мамы «самый-самый, единственный и неповторимый».
Казалось бы, о каких «взаимоотношениях» можно говорить, когда речь идет о существе, живущем не пониманием, не смыслами, а ощущениями и эмоциями? Тем не менее именно в первый год жизни малыша формируется привязанность, которая будет определять его дальнейшее взаимодействие с внешним миром и другими людьми и, конечно, его отношения с мамой.
Малыш и мама настроены друг на друга, открыты для невербальных коммуникаций, которые в самый ранний период становятся единственным способом, единственной возможностью понять друг друга. Никто, кроме матери, не может быть столь же восприимчив к «речи» младенца, и никто, кроме нее, не способен найти с ним общий язык. Постепенно между ними возникает бессознательный диалог, который хорошо описал Лев Толстой в романе «Анна Каренина»:
«…он все знает и понимает, и знает и понимает еще много такого, чего никто не знает и что она, мать, сама узнала и стала понимать только благодаря ему. Для Агафьи Михайловны, для няни, для деда, для отца даже, Митя был живое существо, требующее за собой только материального ухода; но для матери он уже давно был нравственное существо, с которым уже была целая история духовных отношений».
У ребенка есть масса врожденных способов сигнализировать о своем состоянии, а у матери — способность воспринимать эти сигналы и реагировать на них. Маме даны удивительные, поистине уникальные возможности — интуитивно находить ответ на любой запрос ребенка. Когда малышу плохо или он не уверен, что мама находится «в пределах досягаемости», он ощущает себя беспомощным и беззащитным, начинает нервничать и искать ее, как будто у него внутри что-то вроде антенны, настроенной на главного в его жизни человека. Она прибегает по первому зову, позволяет малышу использовать себя «на все сто». Как только мама появляется «в зоне доступа» и «выходит на связь», малыш тут же успокаивается и снова чувствует себя в безопасности. Ребенок ощущает свое всемогущество, свою власть над мамой — и начинает более активно вступать в контакт. Так возникает синхронное общение, в которое каждый из партнеров вносит свою лепту.