Поначалу Сара не открыла глаз. Ей слишком хотелось спать и, как ни странно, она пригрелась в постели. Лежать было очень тепло и удобно; и она решила, что еще не проснулась.
— Какой хороший сон! — пробормотала она. — Совсем не холодно. Хоть бы не просыпаться…
Конечно, это ей снилось. Белье было целое, чистое, тонкое, а высунув руку, она коснулась чего-то очень похожего на крытое атласом пуховое одеяло. Да, просыпаться нельзя, даже двигаться не стоит, а то это все пропадет.
Но лежать неподвижно она не могла, хотя и не открыла глаз. Что-то будило ее, что-то такое было в комнате — вроде бы мягкий свет и потрескивание поленьев.
— Просыпаюсь, — сказала она. — Не могу я спать… не могу.
Глаза у нее открылись — и тут она улыбнулась, зная, что такого она здесь не видела и увидеть не может.
— Значит, я сплю, — прошептала она, несмело поднимаясь на локте и оглядывая комнату. — Это сон.
Стоит ли удивляться ее словам, если увидела она огонь в комнате; маленький медный чайник, в котором весело кипела вода; толстый пунцовый ковер на полу; шезлонг перед камином, а на нем — подушки; складной столик, покрытый белой скатертью, несколько маленьких закрытых блюд, чашку с блюдцем, чайник для заварки. Сама она была и впрямь укрыта пуховым одеялом, в ногах лежал халатик на пуху, у кровати стояли стеганые домашние туфельки. Комната была теперь волшебной, да еще и светлой — на столе, у стопки книг, Сара увидела лампу под розовым абажуром.
Узница привстала, опершись на локоть, и задышала чаще.
— Не исчезает… — шептала она. — Никогда мне такое не снилось…
Она боялась пошевелиться, но все же, в конце концов, сбросила одеяло и, улыбаясь, спустила ноги на пол.
— Я вижу во сне, что встала, — слышала она свой собственный голос. — Мне снится, что все это — правда. Мне снится, что все настоящее. Это какое-то волшебство… а может, меня заколдовали. Мне просто кажется, что я это все вижу. — Она заговорила быстрее. — Ну и пусть! — чуть не крикнула она. — Только бы казалось!
Она постояла, часто дыша, потом начала снова.
— Нет, это неправда. Не может этого быть! А как похоже на правду…
Огонь в камине притягивал ее, она подбежала к нему, опустилась на колени, протянула руки — и отшатнулась, едва не обжегшись.
— Во сне огонь не жжется! — воскликнула она.
Потом вскочила, потрогала столик, блюда, ковер, белье на постели. Наконец, она схватила халатик и прижала его к щеке.
— Он теплый! Он мягкий! — чуть ли не плакала она. — Он настоящий!
Накинув его, она сунула в туфельки ноги.
— И они тоже! И все! — восклицала она. — Я не сплю!