– Стас!
Монти невольно вздрогнул. Ада Станиславовна сделала несколько шагов назад, к Стасу, который нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– Ты только не забудь, что я тебе сказала. И непременно мне позвони. Слышишь? Непременно!
– Ну сколько можно, мама?
– Все, все. Ушла.
Какое-то время Монти колебался. Куда? За женщиной? Или за ним? Отчего-то он сразу почувствовал к парню неприязнь. Это было сильнее него. Ему захотелось сделать что-то такое, чтобы парень почувствовал боль. Сильную боль. И Монти решил следовать за ним. Смял пустую банку из-под пива, бросил ее в урну и заспешил к своей машине, которая была припаркована неподалеку. Машина у него была почти новая в отличие от той, на которой ездил Стас. Монти почувствовал удовлетворение. Маленькая компенсация. Хоть я и подкидыш, но езжу на хорошей машине. А ты, маменькин сынок, на рыдване.
В центре, как всегда, были огромные пробки. Держаться за Стасом было легко. Да и ехали они недолго. К Арбату. Зато с парковкой были проблемы. Как всегда. Стас, видимо, был здесь постоянным клиентом и приплачивал за то, чтобы к вечеру для него оставляли местечко. А Монти пришлось попыхтеть. Но он уже знал, куда направляется Стас. Куда же еще можно идти с этюдником, как не на Арбат, где собираются уличные художники? Там его Монти и найдет.
Наконец, проблема парковки была решена, и он заспешил на Арбат. Сбежал по ступенькам, и тут же одернул себя: спокойнее. Не надо так нервничать. Ты просто гуляешь. Он не знает, что ты есть, зато ты знаешь, что есть он. У тебя неоспоримое преимущество: ты владеешь информацией. Монти, не торопясь, шел по Арбату, он гулял. Погода была замечательная! Он зашел в кафе, съел мороженого, какое-то время смотрел в окно. Он предвкушал. Их встреча теперь – неизбежность. Знакомство – необходимость. Это надо сделать красиво. Как это умеет делать он, Монти.
…Уличные художники «тусовались» в самом конце улицы. Монти прошел весь Арбат и увидел то, что искал. На брусчатке в ряд стояли мольберты. Подле на низеньких стульчиках сидели мужчины и женщины разного возраста, но с одинаковым выражением лица. Все они ждали. Не успел Монти сориентироваться, как к нему подскочила девушка в черном берете, с шарфом, обмотанным вокруг шеи, и просительно сказала:
– Давайте, я нарисую ваш портрет! Такое замечательное лицо! А глаза!
«Они всем это говорят, – подумал Монти. – А глаза у меня и в самом деле замечательные». Он улыбнулся девушке:
– А можно я просто посмотрю?
На ее милом личике мелькнуло разочарование. Но она быстро с собой справилась и отошла. «А раньше их было больше, – подумал Монти, идя вдоль мольбертов. – Профессия вымирает? Либо жесткая конкуренция. Выживают самые талантливые». Эта мысль была ему неприятна. Он не хотел, чтобы у Стаса был хоть какой-нибудь талант. Монти на него злился.