– Да.
Вдруг рука Монти дрогнула. Перед ним была очередная старая фотография. Черно-белая. Три девушки, обнявшись, у входа в здание, до боли ему знакомое. Он сам учился в этом же институте. Только на другом факультете. Новый корпус, библиотечный, был выстроен гораздо позже. Девушки стоят у входа в старое здание. Монти вгляделся в их лица. Одна, без сомнения, Ада Станиславовна. Толстушка, стоящая слева его не заинтересовала. Зато лицо той, что в центре, показалось знакомым.
– Это было давно, – поспешно сказала Ада Станиславовна и потянулась, чтобы перелистнуть страницу.
– Какое интересное лицо у девушки, стоящей в центре, – заметил Монти.
– Да что же в нем интересного? – в голосе Ады Станиславовны послышалась ревность.
– Она похожа на ведьму. На лесную колдунью.
– Ведьма и есть. И имя такое же.
– Имя?
– Наина. Так звали колдунью из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила».
Она перевернула-таки страницу.
– А вот это я на даче. Посмотрите, какая замечательная фотография!
– Да, да.
Он тупо смотрел на снимок. Перед глазами все еще была другая фотография. Три девушки у здания Института культуры. В центре стоит Наина Львовна, сомнений быть не может. «Красивая девка. Брюнетка». Значит, одной их трех девушек, приехавших на дачу вместе с Адой, была Наина Львовна. Мир тесен. Теперь все запуталось окончательно. Теоретически она может быть его матерью. Прямых доказательств у него нет, что его родила именно Новинская. А почему не Нечаева? Монти похолодел. Вчера они виделись с Наиной Львовной. Встреча вышла очень нежной. Он был к этому близок. К тому, чтобы отправиться к ней на квартиру и продолжить вечер, а точнее, ранее утро, в более интимной обстановке. Помешали опять-таки обстоятельства. Как бы узнать правду?
Он внимательно посмотрела на Аду Станиславовну. Щеки у нее порозовели, она увлеченно о чем-то рассказывала.
– Скажите, вы любили когда-нибудь? – спросил Монти.
– Что? Да, конечно. Я ведь замужем.
– Я имею в виду не это, – с досадой сказал он.
– Я говорю о страсти. О роковых ошибках.
– Я не понимаю…
– Мне кажется, в вашей жизни было что-то… Роковое. У вас такие глаза!
– Роковое? Да, я много страдала.
– Вас бросили, да?
– Нет, я страдала из-за того, что не могла вести тот образ жизни, к которому привыкла. Видите ли, я росла в семье, где все меня любили и баловали. Мой отец…
И вновь полился поток воспоминаний. «Не то», – подумал он. Вдруг Ада Станиславовна вскользь обронила «Ная». Монти насторожился. Как можно безразличнее спросил:
– Ная это кто?
– Моя подруга, я же вам сказала, – с некоторым раздражением ответила Ада Станиславовна.