– Я не знаю, как поступил бы, – вздохнул Алексей. – Во всяком случае, мне бы это сильно не понравилось.
– Петру тоже… Не понравилось. – И видя, что Леонидов молчит, Наина Львовна добавила: – Я все сказала.
– И как мне прикажете теперь поступить?
– Вы должны ему помочь. Сделать все, чтобы Петр… Чтобы наказание не было таким уж суровым. Или…
– Или чтобы убийцу не нашли вообще. Я вас понял. Но мне кажется, Наина Львовна, что вы недооцениваете Петра Николаевича. Он сам все прекрасно понимает. Он признается в убийстве. Сами сказали: он уже хотел это сделать. – Алексей посмотрел на часы и сказал: – Наше время истекло. Надо вернуться.
Она вздрогнула:
– Вернуться… Черт его знает! – Наина Львовна передернула плечиками. – Я отчего-то не могу смотреть ему в глаза.
– Кому? Рябову?
– Да при чем здесь Рябов?
– Ах, вы о сыне! Как вы думаете, что теперь будет?
– Не знаю. Честно скажу: не знаю. Мы собирались поехать на море… – задумчиво сказала она. Глаза заволокло туманом. – Мне ведь придется его кому-то отдать. Я имею в виду женщину. Не думаю, что я к этому готова. Я столько за него боролась.
– Может, он все-таки женится на Асе? – неуверенно предположил Алексей.
– Монти и Ася? – Наина Львовна рассмеялась. – Не думаю, что это возможно. Но ребенок у них родится. Я думаю, что уж этому мальчику не грозит быть оставленным в роддоме.
– А почему вы думаете, что будет мальчик?
– Не знаю. Слишком уж много совпадений, вам не кажется?
Она сказала это несколько рассеянно, а потом поднялась и поправила жакет. Алексей смотрел на Нечаеву с удовольствием. Но… Что теперь будет? Он не думал, что впереди эту женщину ждет счастье.
Выходя их комнаты, он пропустил Нечаеву вперед. Они прошли десять шагов по коридору, у двери в кабинет, в котором расположился следователь, Наина Львовна задержалась. Ее взгляд Алексей понял: и что мне делать? Он пожал плечами и толкнул дверь.
За столом, напротив следователя, сидел Петр Николаевич Рябов. Среди фривольных афиш, реквизита и аляповатой мебели он смотрелся нелепо. В своем дорогом отлично сшитом костюме, с часами известной фирмы на запястье, которые стоили не одну тысячу долларов. Рябов был спокоен, зато следователь взволнован. Он отчего-то ерзал на стуле, то и дело нервно поправлял узел галстука и облизывал губы.
Рябов посмотрел сначала на Алексея, потом на Нечаеву и спокойно сказал:
– Я только что признался в том, что убил Лопухина.
Наина Львовна побледнела, а Леонидов сказал:
– Вы сделали правильный выбор.
– Я… – Нечаева оттянула ворот блузки, словно бы ей было душно. – Я, пожалуй, пойду в зал.