Вячеслав Лопухин был полной противоположностью Петра Рябова. Он не умел брать на себя ответственность, держать слово, принимать решения, и по натуре это был типичный человек-пиявка. Лопухину требовалось непременно к кому-нибудь присосаться. И на чужом хребте – в рай. Сам по себе он был ничто. Но в паре с личностью становился спесив, чванлив, умел пустить пыль в глаза, словно бы, напившись «героической» крови, способен был на поступок. Он умел красиво говорить, показать себя человеком значительным, вызвать доверие. Но близкие люди знали, что Лопухин – это ни с чем пирог.
Когда муж оказался без работы, Ада поначалу значение этому не придала. Есть его отец, есть ее родители. Но папа-генерал, у которого денежки водились, вдруг… женился! На домработнице, которая помогала вдовцу по хозяйству! Женщине было лет сорок, генералу в отставке шестьдесят. Она была разведена, имела незамужнюю двадцатилетнюю дочь, и обе оказались не прочь наложить лапу на имущество генерала. Включая загородный особняк, московскую квартиру, машину «Волга» и банковский счет. Бороться Ада не умела, ее этому не учили, а Лопухин, чуть что, по-женски впадал в истерику. Мачеха же действовала хладнокровно. Ада, сколько ни билась, не могла заставить тестя прописать ее и внука в московской квартире. Зато «молодую» жену и падчерицу отставной генерал прописал там охотно. Ада чувствовала, как имущество уплывает из рук. Денежный ручеек от мужа и его чиновного отца иссяк, и она кинулась к своим родителям.
Деньги ей, конечно, давали. Отец по-прежнему работал, защитил докторскую диссертацию, много оперировал, пользовался уважением коллег и безграничным доверием пациентов. А мама стала сдавать. Ноги и руки чудовищно отекали, пальцы рук почти не разгибались, она с огромным трудом выполняла теперь работу по дому. И анализы были плохие. Диагноз коллег был: полиартрит. Глядя на нее, Ада раздражалась. Хочет повесить на нее хозяйство? Что ж, на два дома трудиться? А деньги? Отцу теперь приходится работать на две семьи! Могли бы позаботиться о единственной дочери и внуке! Доллары надо было копить! Доллары! Не рубли! Принцесса никак не могла поверить в то, что сказка кончилась.
В отчаянье она метнулась к Люсе. Та уже привыкла, что подруга приходит в слезах. Поила ее чаем, пыталась успокоить. И на этот раз сказала:
– Ну что ты, Ада! Ничего страшного не случилось. Все живы, здоровы, с мальчиком все в порядке. Это главное. А деньги – дело наживное.
– Тебе хорошо говорить! – и на глазах у Ады выступили злые слезы. – У тебя муж – миллионер!