К шефу я заявился в состоянии сильного возбуждения. И с ходу попросил об отпуске — хотя бы недели на две.
— Никакого просвета? — спросил он сочувственно. — Или тебя гложет еще что-то?
— Да нет, просто работник сейчас из меня никакой.
— Значит, отпуск. А я-то решил, что ты пришел ругаться.
— Ругаться? — не понял я.
— Статья-то твоя из субботнего номера вылетела.
Сокрушенно помотав головой, я покаялся в страшнейшем для него грехе — небрежении к газете, признавшись, что начисто позабыл о статье.
— Вот как. — Он насупился. — Это совсем не то, что приятно слышать от ведущих сотрудников.
— Виноват — исправлюсь. — Я усмехнулся: — И что там со статьей?
— Появились новые документы Счетной палаты. Прямо по теме. До нас они еще не дошли, но, видимо, в статью потребуется внести кое-какие изменения. Придется тебе малость еще поднатужиться.
— Нет проблем, — сказал я. — Известите заранее — на пару часов забегу. Но отпуск все-таки оформлю.
— Черт с тобой, оформляй.
И тут грянуло. Я собрался было попрощаться, но он удержал меня жестом пухлой ладошки. Как-то непривычно помялся, поерзал и, точно решившись на нечто отчаянное, шумно выдохнул:
— Извини, пожалуйста. Отпуск твой… он связан только с Борисом?
— Не уловил, — с недоумением дернулся я.
— Ну, понимаешь, — он явно пересиливал себя, — может быть, ты увлекся каким-нибудь делом?.. Перспективной темой?
— Простите, но все еще не улавливаю.
Он засопел и выдавил:
— Ладно, выложу прямо. Был ты недавно в некоем банке?
— Гмм… — От неожиданности я чуть не потерял дар речи, но совладал с собой и сухо признал: — Ну был. И что из этого следует?
— Зачем?
Я пожал плечами:
— К газете это отношения не имеет.
— Постой… Как это не имеет? Ты был в банке, стращал каким-то компроматом…
— Может, так же прямо откроете, откуда ветер дует?
— Не важно. Один человек из мэрии…
— Одна бабушка сказала, — огрызнулся я.
— Не груби. — Он откашлялся и принялся перебирать бумаги на столе. — Наверное, я не прав. На тебя это непохоже. Так я и сказал: чушь, мол, собачья.
— Куда вы клоните?
— Да никуда я не клоню. Просто… Просто хотелось бы знать, чем занимаются мои сотрудники.
— К газете, — повторил я, — это не имеет никакого отношения.
Он задумчиво помолчал. Потом, усмехнувшись, примирительно заметил:
— Ладно, строптивец. Иди отдыхай. Наверно, я напрасно об этом заговорил. Но… — Помедлив, ввернул: — Будь, пожалуйста, осторожней.
Уже второй раз меня предостерегали — призывали к осторожности. Я вышел в приемную. Настрочил и оставил Леночке заявление об отпуске и отправился к себе.
К вящему моему удивлению, разговор меня не сильно задел. Если я и испытывал поначалу некоторую досаду, то недолго — очень скоро, едва я переступил порог своей каморки, возобладало странноватое, неопределенное чувство ожидания. Минут пять я просидел за столом неподвижно, прислушиваясь к этому чувству: что-то стронулось? Не стоило, пожалуй, обольщаться. Скорее всего, реакция из банка — не большее чем вполне оправданное выражение недовольства моим бессмысленным демаршем. И все-таки… — И все-таки, — усмехнувшись, сказал я вслух, — хоть какая-то подвижка. — И принялся разбирать и просматривать кипу накопившихся газет, нетерпеливо поглядывая на телефон.