- С каких это пор ты считаешь что-то опасным, Люси? - Он криво мне улыбнулся. Его глаза хаски засветились в темноте. Потом его улыбка исчезла. - Береги себя, шери. И помни о своём обещании.
Он прыгнул. Но ему нельзя было этого делать - ему нельзя было прыгать, когда он так близко находился от меня. До этого он всегда проползал на крыше пару метров вправо и лишь потом прыгал, когда был уверен, что у него больше не было тела. Но теперь он направился влево. Я поспешила к окну и наклонилась далеко вперёд. Леандер был уже на соседней крыше.
Эластично он бежал вдоль узкого конька крыши, сделав сальто перепрыгнул на плоскую крышу находящуюся сзади, подтянулся на трубу, прыгнул в небо, стал прозрачным, светясь голубым, мягкое мерцание - а потом - невидимым.
- Этого не может быть, - прошептала я, а мои слёзы капали на холодный подоконник. - Ты выполнил паркур. Ублюдок! Это был паркур! Ты перенял это от меня!
И у него никогда больше не будет тела. Это был его единственный и последний забег. Я закрыла окно, легла в кровать и накрылась одеялом с головой. Да, я плакала не часто, но если плакала, тогда по-настоящему. И это был такой момент.
Леандер никогда не понимал меня, и из-за этого я иногда чуть не лезла на стену. Теперь я знала почему. Его родители, его сёстры - это действительно была труппа, а не семья. Речь шла только об обязанностях и приказах и послушание. Их вовсе не волновало, что они чувствовали. Ах, скорее всего они даже не могли что-то чувствовать, и поэтому Леандер никогда не знал, что чувствовала я. Они называли это человечить. Телохранителям нельзя было человечить. Они должны просто работать.
Но что это тогда было, когда он пел? Он так любил петь, так любил использовать свой человеческий голос. Кто-то, кто не чувствовал, не мог петь. А его страх перед дедом Морозом? Слёзы в церкви? Его объятия прошлой ночью? Всё только совпадения? Первый раз в моей жизни я ревела, пока не заснула, и только тогда, когда Сеппо зашёл за мной во сне и крепко прижал меня к себе, у меня на сердце стало немного светлее.
Глава 9. Могвай
Было ещё темно, когда меня вспугнуло из моего не спокойного полусна тонкое повизгивание.
Я всю ночь мёрзла и шерстяное одеяло, которое я забрала на рассвете из гостиной и обмотала им живот, не помогло. Минуты и часы проходили так медленно, как будто день не собирался вообще наступать; иногда я крепко засыпала, но только на короткое время, а потом мысли снова проносились у меня в голове. Между тем я была уверенна, что кто-то был в комнате, да, что я что-то слышала, как раз рядом со мной, но, несмотря на моё беспокойство, я была не достаточно бодрой, чтобы посмотреть или даже включить свет.