- Ах, Люси, ты можешь говорить со мной обо всём, я ведь тебе это уже говорила! Прежде всего о таких вещах, - заверила мама и подмигнула мне заговорщически. - Лучше всего такое нужно улаживать женщинам между собой. В следующий раз я могу мой эпилятор ...
- Нет, пожалуйста, не надо! - воскликнула я быстро. Я не была изнеженной, но если она приблизиться ко мне с эпилятором, я выбегу с криками из дома. Мне хватило моих от трёх до пяти порезов на лодыжках. К счастью, я не разорвала себе сухожилие, как папа.
- Ну, тогда моя девочка получит женскую бритву.
- Хорошо. - Я улыбнулась маме полной раскаяния улыбкой, хотя не имела представления, что такое женская бритва, и вытерла ещё раз пару мнимых слёз.
- Скажи, Люси, - это не платок Сердана, что ты носишь вокруг своего запястья?
О. Да, для мамы это был платок Сердана. Для меня же это был платок Леандера, этого проклятого, подлого, коварного телохранителя. Очевидно, он забыл его у меня. Я нашла его под подушкой днём, после его ночного визита и сначала запихала его между матрасом и краем кровати. Я не хотела ни видеть его, ни чувствовать, ни нюхать (ибо он слабо пах его гелем для душа). Но выбросить я его тоже не могла - Могвай вылавливал его каждый раз заново из корзины. Почему-то он любил этот платок. И когда я обматывала им моё запястье, Могвай был немного любезнее со мной, чем обычно и слушался немножечко лучше. Вчера он даже позволил почесать его за ухом, и при этом не отвернул голову или напрягся.
Но мама всего этого не знала, и для неё это был платок Сердана.
- Да, верно. Он мне подарил его, - выдумала я.
- О, понимаю! В качестве благодарности, потому что ты перед Рождеством постирала его вещи.
Нет. Вещи Леандера. Которые не я, а он сам, забросил в стиральную машинку. Вместе с ботинками. Чёрт, я действительно много врала в последние недели. А бедный Сердан никак не мог объяснить себе, почему наш учитель доверия
1
после странного разговора с ним передал ему коробку со старыми вещами моего папы. Мама навязала её администрации школы, потому что хотела, чтобы благородный жертвователь остался анонимным, чтобы "не унижать ещё больше бедную семью". Сердан перерыл коробку и выбрал пригодные вещи, а остальное подарил своим родственникам, а мне не оставалось ничего другого, как позволить маме продолжать верить в это и кивать.
- Именно так. Благодарность за стирку.
- Это очень мило, - вздохнула мама (это у неё прозвучало, как шуршание сломанного бойлера в гостевом туалете). - Тебе нравится Сердан?
Ну, класс. Теперь ещё и это ... Я не могла точно сказать, нравился ли мне Сердан или нет, потому что мы ещё никогда не обменивались больше чем десятью предложениями. С другой стороны, если мама верила, что я влюблена в Сердана и расскажет об этом Ламбарди, и Сеппо узнает ... тогда это будет совсем не плохо. Во всяком случае, Софи сказала, что парни могут здорово заинтересоваться тобой, если начнут ревновать. И это не было по-настоящему вымыслом. Да, мне нравился Сердан. Так же, как мне нравились мои бутерброды с арахисовым маслом на завтрак. С ними я тоже не разговаривала. Но я была рада, что они были.