«Я доми Клана Ветра. Я могу делать все, что необходимо». — По крайней мере, ей казалось, что статус доми включает в себя такую привилегию. Она до сих пор пыталась определить границы своей власти. Пока же было проще продолжать ломать, чем отыскивать того, кто может подтвердить или оспорить ее полномочия.
«Но.. но это здание принадлежит городу, а не Клану Ветра» — Небо постучал по поблекшей надписи «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», нанесенной на дверь на английском языке. — «Нам следует позвонить... кому-нибудь».
В вопросах морали Небо всегда был прям как стрела. Когда они были детьми, именно он не давал ей угодить в беду. Она могла подбить своего кузена Масленку практически на любые свершения, независимо от того, насколько безумно опасными они были. Небо же был непоколебим как скала, четко придерживаясь правил, установленных его старшим братом. Эльфы считали секаша святыми, так как они были созданы идеальными во всем. Воины были выше несовершенных законов, принимаемых несовершенными эльфами. Было очень странно осознавать, что моральный компас Неба заложен в него генетически.
«Оно принадлежало городу», — ответила Тинкер. — «Однако, согласно договору, все, что осталось на Эльфдоме после разрушения врат, становится собственностью Клана Ветра».
Услышав эту новость, Синее Небо состроил гримасу. Он воспитывался братом-человеком, и всегда в первую очередь считал себя жителем Питтсбурга. — «Люди тоже считаются?»
«Сейчас люди считаются нейтральной расой», — откликнулся Пони. — «Альянс кланов не может быть навязан, он должен выбираться добровольно. Только так можно объявить о своей преданности и поддерживать ее».
Цилиндры второго замка щелкнули, и дверь открылась.
Яростная Песня обошла Тинкер и толкнула дверь. Та открылась, и перед ними предстала пещера гаража. Тинкер только сейчас заметила, что Яростная Песня носит синие джинсы с ширинкой на пуговицах, а не черные кожаные штаны. Все заклепки и пуговицы были сделаны из железного дерева, так как сталь могла вмешаться в действие защитных заклинаний секаша. Джинсы очень шли образу воительницы и прекрасно сочетались с синим цветом ее короткой прически.
«Я могла и сама это сделать», — проворчала Тинкер.
«Я просто выполняю мою работу». — Яростная Песня вложила правую руку Тинкер в петлю, которую та настойчиво игнорировала. — «Тебе надо быть более осторожной, иначе ты опять ее сломаешь».
«Я не стеклянная», — жалобным тоном запротестовала Тинкер.
Яростная Песня рассмеялась. — «Думаю, ты уже это доказала. Но в следующие несколько недель тебе лучше вести себя так, будто ты действительно сделана из стекла. Кость уже срослась, но она еще повреждена и очень хрупкая».