Они медленно и нежно дарили свою любовь друг другу. После этого, она уткнулась мокрой от слез щекой в его плечо, и они остались лежать не размыкая объятий.
«Он никогда не понимал», - загадочно прошептала она. - «А ты понимаешь».
Масленка не спросил ее о смысле этих слов, боясь, что она разочаруется в нем.
Эсме сразу зашла к Лейн, не позвонив в древний механический дверной звонок. Тинкер пораженно застыла на пороге. Лейн приучила ее звонить и ждать, пока она откроет дверь. Только невежественные дикари без спроса вламываются в дома.
«Лейн!» - голос Эсме эхом отразился от стен коридора, она пошла дальше.
Опять же, Лейн обычно наглухо запирала дверь, поэтому и приходилось пользоваться звонком. Странно, что она оставила ее открытой на распашку ночью — хотя все ее соседи астрономы явно не спали.
Тинкер посмотрела на Пони. Он кивнул, на его лице тоже отразилось беспокойство. Она согнула пальцы в вызывающем заклятии, и они проследовали за Эсме вглубь погруженного в темноту дома.
Лейн находилась в тускло освещенной лаборатории, расположенной в дальнем конце дома. Рядом с микроскопом в ожидании их стоял кувшин с лимонадом и тарелочка с сахарным печеньем. - «Не знаю, почему я вдруг решила, что вместе вы обе можете сделать что-то вовремя. Упаси боже вам поспешить только из-за того, что кто-то ждет вас».
«Все усложнилось», - защищаясь, ответила Тинкер. Она жестом просигналила Руке отбой.
«Ты рассказала ей?» - спросила Лейн.
Эсме рассмеялась, увидев растерянность на лице Тинкер, пока та пыталась сопоставить вопрос с шестью часами нелегального сбора образцов ДНК и кремацией детей. - «Да, она рассказала мне». - Эсме заключила сестру в объятия. - «Боже, ты говоришь прямо как мама. И выглядишь как она».
Лейн горько рассмеялась. - «Мама даже при смерти была идеально накрашена».
«Точно, но ты не должна быть такой старой».
«Мне повезло стать старой», - ответила Лейн. - «Это значит, я еще жива».
Эсме еще крепче обняла ее.
«Ну прекрати. Я еще злюсь на тебя за то, что ты ушла и чуть не позволила себя убить».
«Я только хотела, чтобы ты была в безопасности и радовалась жизни».
«Как будто я была бы счастлива, зная, что ты пожертвовала собой ради меня». - Но Лейн все же смилостивилась и тоже обняла Эсме. Тинкер неожиданно почувствовала укол ревности. Не считая Тинкер, Лейн держала всех на расстоянии вытянутой руки. Было невероятно сложно принять, что кто-то еще может добиться от нее ласки. - «Ты еще не списана с моих черных списков по целому ряду причин».
Эсме рассмеялась. - «Теперь ты говоришь как Нана».