«Мало того, что подслушивал, – хуже! – подумал я. – Сыщик вспомнил мои слова о том, что девушка влюблена в мистера Фрэнклина, и нарочно заговорил об участии мистера Фрэнклина к Розанне – так, чтобы Розанна могла услышать его ответ».
– Что до подслушивания, сэр, – заметил я (оставив при себе второй вывод), – мы все, как говорится, окажемся товарищами по несчастью, если такого рода вещи станут продолжаться. Подсматривать, подглядывать и подслушивать – естественное занятие людей, находящихся в нашем теперешнем положении. Я не забуду того, что вы мне сказали. Я воспользуюсь первым случаем, чтобы объяснить все Розанне Спирман.
– Вы еще ничего не говорили ей о прошлом вечере? – спросил мистер Фрэнклин.
– Ничего, сэр.
– Так и не говорите ничего. Мне лучше не вызывать признаний девушки, когда сыщик только того и ждет, чтобы застать нас вдвоем. Мое поведение не очень-то последовательно, Беттередж, не так ли? Если только алмаза не окажется у Розанны, я не представляю себе выхода из этого дела, о котором нельзя подумать без ужаса. А между тем я не могу и не хочу помогать сыщику Каффу уличать эту девушку.
Довольно нелогично, без сомнения. Но я и сам чувствовал то же. Я вполне его понимал. И, если хоть раз в жизни вы вспомните, что вы смертны, может быть, и вы тоже вполне поймете его.
Положение дела в нашем доме и вне дома, пока сыщик ездил во Фризинголл, было вкратце следующее.
Мисс Рэчел, упорно запершись в своей комнате, ожидала, когда ей подадут карету, чтобы ехать к тетке. Миледи и мистер Фрэнклин позавтракали вдвоем. После завтрака мистер Фрэнклин вдруг принял одно из своих внезапных решений – стремительно вышел из дому успокоить свои нервы довольно продолжительной прогулкой. Только я один видел, как он ушел; он сообщил мне, что вернется до возвращения сыщика. Погода, как мы и предполагали накануне, переменилась. За проливным дождем вскоре после рассвета подул сильный ветер. Весь день было свежо и ветрено. Хотя тучи нависли мрачнее прежнего, дождя не было. Погода для прогулки человека молодого и здорового, способного вынести сильные порывы ветра с моря, была недурна.
После завтрака я помогал миледи просматривать наши домашние счета. Она только раз коснулась в разговоре расследования и только для того, чтобы запретить упоминать о нем.
– Подождите, пока вернется этот человек, – сказала она, имея в виду сыщика, – мы тогда будем обязаны говорить об этом. Сейчас нас никто к тому не принуждает.
Расставшись с миледи, я нашел в своей комнате поджидавшую меня Пенелопу.
– Батюшка, прошу вас, пойдите и поговорите с Розанной, – сказала она, – я очень беспокоюсь за нее.