Толкаю дверь. Мерфи с громким лаем бежит к Юану и прыгает ему на грудь. Юан сбрасывает его, чешет за ушами, Мерфи снова лает. Тем временем Маффин, собачка Юана, подбегает ко мне и сует в руку тряпичную тапку. Маффин тоже лабрадор, но характером поспокойней и помягче, чем Мерфи. Беру тапку и швыряю ее через всю комнату. Маффин несется вслед, за ней и Мерфи, потом они вдвоем устраиваются на своем коврике в углу, уложив головы друг другу на спины.
Юан машет руками, словно делает разминку.
– Как прогулялась?
– Отлично. День сегодня просто изумительный. Слышала, Том у вас заболел?
Снимаю куртку.
– Ну да, температура, голова болит, всю ночь рвало. Не знаю, что и делать. – Он трет ладонями лицо. – Я думал, все это уже в прошлом.
– Во сколько ты начал работать? – спрашиваю я.
– Где-то около шести. – Он садится. – От Орлы больше звонков не было?
Качаю головой:
– Я шла сюда сегодня и думала: может, не с чего волноваться?
Вешаю куртку, гляжу на него, ища поддержки. Выражение лица его неопределенное.
– Ну скажи, зачем ей раскачивать лодку? Что ей с этого, какая выгода? – Проверяю, сколько воды в чайнике, потом включаю. – С чего это ей вдруг захотелось ворошить прошлое? Ну в самом деле? – Я вздыхаю. – Кофе будешь?
– Буду.
Пауза.
– Нет, вряд ли она снова позвонит.
Гляжу на него, он поднимает бровь, ждет продолжения.
– А если позвонит, я дам ей ясно понять, что знать ее больше не хочу. В конце концов, мы взрослые женщины. Что она задумала? Будет преследовать меня? Угрожать? Залезет на крышу и станет кричать о нашей с ней тайне?
Поток моего красноречия быстро иссякает. Проходит минута.
– Знаешь что? Я все принимаю слишком близко к сердцу.
– В общем-то… – с сомнением в голосе начинает Юан.
– Нет, правда, так нельзя. Ей самой, наверно, от всего этого не по себе, и…
– Ей никогда не бывает не по себе. Ее ничем не прошибешь, – перебивает он.
– Но она могла измениться.
– А ты изменилась? Или я, например?
– Мы с тобой… – Я думаю. – Ну… и да и нет.
– Только не позволяй ей себя одурачить. Ты прекрасно знаешь, на что она способна.
Я вспоминаю: да, пожалуй, она столько врала в своей жизни, столько людей от нее пострадало… я даже невольно вздрагиваю.
– Как думаешь, она собирается сюда вернуться? – Проглатываю комок в горле. – Думаешь, станет рассказывать всем про Розу?
– Не знаю, – говорит Юан; лицо озабоченное. – Думаю, все возможно… если только она не сделала операцию по трансплантации личности.
Совсем не это я хочу от него услышать. Коленки дрожат, и я плюхаюсь на стул.
– И что же мне делать?
– Веди себя спокойно, говори с ней дружелюбно. Постарайся узнать, чего она хочет.