– Да, пожалуй, – говорит он, правда без особого энтузиазма, и смотрит мимо меня, куда-то вдаль, где набирает обороты шторм, где со стороны моря на нас мчится настоящая буря.
А вот и первая капля дождя падает мне на голову.
– Разве ты не понимаешь, что это значит?
А он все молчит, озабоченно глядя на горизонт.
– Это же значит, что мы с тобой можем плюнуть на это дело.
Опять нет ответа.
Я беру его за руку:
– А почему ты мне ничего тогда не сказал?
Глаза его быстро возвращаются ко мне.
– Про Орлу и ее аборт. Тебе надо было все рассказать мне.
Он расслабляет стиснутые челюсти. Если б я не знала, что к чему, я подумала бы, что он с облегчением вздыхает.
– Не думала, что у нас с тобой есть друг от друга секреты.
Глаза его вдруг тускнеют, даже цвет меняется, был голубой, а стал какой-то лиловый. И лицо сразу становится грустным-грустным.
– Не мне, конечно, осуждать людей, если они что-то скрывают, но от тебя у меня никогда тайн не было.
Он прокашливается.
– Это все было давно… да если честно, я никогда не верил, что ребенок мой. Думаешь, она только со мной спала? Сама знаешь, какая она, ей ни в чем верить нельзя.
Я киваю.
– Понимаю. Ты дорого за это заплатил. Всего лишь раз переспал с ней… ты мне сам говорил. – Умолкаю и снова пытаюсь поймать его взгляд. У меня такое чувство, будто он что-то недоговаривает. – Всего разок, правда?
– Да, когда ездили на экскурсию в пещеры.
– Понимаешь…
Я не решаюсь продолжать, боюсь. Дождь усиливается, я устала и отчаянно хочу домой. Хочу как можно скорей убраться подальше от Орлы, но сначала надо сказать Юану, что между нами все должно быть кончено.
– Я всегда любила тебя и в глубине души всегда буду любить, – говорю я и беру его за руку. – Но я хочу сохранить семью, Юан. Хочу, чтобы Пол простил меня. – «И чтобы мы поскорей уехали в Австралию». – Хочу, чтобы все снова было как прежде, как должно быть.
– Звучит как прощание, – делает он попытку рассмеяться. – Что это с тобой?
– Надо как-то жить дальше…
– Друг без друга? – На лице его обида, страдание и скепсис. – Мы с тобой это уже пробовали.
– Знаю. Но Моника тебя любит, и ты любишь ее. Знаю-знаю, любишь. А что касается того, что было между нами… – Я качаю головой. – Эта дорога ведет в никуда. Я надеюсь, что Пол простит меня и мы снова заживем как прежде. Ему предоставили творческий отпуск на год, и мы уезжаем в Мельбурн. В августе.
Он делает шаг назад, а потом почти сразу шагает опять ко мне:
– Грейс!
– Мы упустили свой шанс, когда были молоды. А он у нас был. И ничего теперь не поправить.
Ветер так и свистит в ушах. Я прижимаюсь к нему.