— Где я тебе людей возьму? Снаряды подносить некому, пожары тушить…
— Русский крейсер открыл огонь! — прервал общение офицеров крик сигнальщика.
— Дьявольщина! — ругнулся командир. — Этого нам ещё недоставало! Какая дистанция?
— Девяносто кабельтовых, — ответили с дальномера.
Два водяных столба от падения шестидюймовых снарядов выросли приблизительно в трёхстах метрах от борта «Бреслау».
— Пока недолёт, — прокомментировал Кемпке. — Но для пристрелочного залпа очень неплохо.
— До захода солнца сорок минут. Вполне может успеть зацепить нас парой своих снарядов.
— Знаешь, Пауль, когда я служил в африканских колониях, местные охотники говорили, что четыре гиены могут одолеть льва. Теперь я в этом убеждаюсь…
— Если принять твою аналогию, то сейчас на помощь гиенам спешит ещё и буйвол…
В этот момент очередной снаряд с эсминцев разорвался на баке. Несколько осколков провизжали вокруг тех, кто находился на мостике.
— Думаю, что стоит перейти в боевую рубку.
— Согласен, нечего бравировать напрасно.
Пока спускались в рубку, были отмечены ещё два попадания в крейсер — действенность огня с неумолимо приближающихся эсминцев становилась всё более эффективной. Причём один из снарядов угодил во вторую трубу, здорово её раздраконив. Ход «Бреслау» упал до девятнадцати узлов. Ко всему вдобавок, очередной залп носовой башни «Кагула» лёг под самым бортом, засыпав палубу осколками.
— Открыть огонь левым бортом по крейсеру, — распорядился Кеттнер.
— Далеко, господин фрегаттен — капитан, — отозвался старший артиллерист. — До противника восемьдесят пять кабельтовых, он за пределами досягаемости нашего огня.
— Я знаю. Но бейте на пределе, хотя бы своими всплесками сбивайте ему наводку, сейчас не та ситуация, чтобы экономить снаряды.
Пять орудий левого борта послушно загрохотали выстрелами в сторону самого грозного из преследователей. Без данных с дальномеров, которые были задействованы в перестрелке с миноносцами, просто на пределе своей дальнобойности пушки «Бреслау» посылали сталь и взрывчатку навстречу приближающемуся врагу. Без надежды попасть в него, только ради того, чтобы помешать попасть в себя…
— К чёрту! — опять чертыхнулся Кеттнер. — Поворот тридцать градусов влево. Привести русские миноносцы за корму. До темноты двадцать минут, или она успеет нас накрыть, или мы прокляты. Если повезёт — успеем к утру добраться до Самсуна.
— Там же нет угля.
— Лучше без угля ржаветь в турецком порту, чем на дне моря…
— До «Бреслау» тридцать кабельтовых!
— Ну вот, не зря зажигательные готовили. Казимир Станиславович, прикажите подавать к носовой хлопушке именно их.