Такова моя история, государь. Я понимаю, что совершил гнусное преступление и достоин смерти. Если вашему величеству угодно покарать злодея, который даже по собственному признанию недостоин жизни, то я готов добровольно подчиниться вам.
Царь ответил:
— Я с радостью очистил бы землю от такого негодяя! Но я обещал пощадить твою жизнь и не возьму назад своего слова. Я только заберу кольцо, это роковое орудие твоего злодейства, а наказанием тебе пусть послужит твоя старость.
В это время показался Ризваншад, мчавшийся во весь опор. По его одежде царь решил, что перед ним человек знатный. Ризваншад спешился и приветствовал его словами:
— Я привез добрую весть, господин: царица жива и вы можете сегодня же вечером свидеться с нею, ибо она в добром здравии, несмотря на то что ее изгнали.
— О небо! — воскликнул царь. — Возможно ли, что она не погибла после стольких невзгод? Однако похоже, что вы, господин, осведомлены о чуде, которое произошло при моем дворе. Назовите мне себя и позвольте узнать, сколь многим я вам обязан.
— Я — чужеземец, — отвечает китайский император, — и в нужное время назову свое имя. Царицу же я встретил случайно, и она поведала мне свою удивительную историю, а везир Али досказал нам остальное. Сейчас он подле царицы, а я поспешил к вам, чтобы проводить вас к ней.
Тут царь Тибета оставил злодея Мусхила, забрав у него кольцо, и вместе с Ризваншадом поворотил назад, исполненный нетерпения поскорее увидеть свою настоящую жену. Вдвоем они подъехали к тому месту, где сидели Али и царица. Царь быстро спешился и открыл ей объятия; она бросилась ему навстречу.
— Госпожа, — сказал он, — какое же мнение у вас должно теперь сложиться о вашем муже, который обошелся с вами столь бесчеловечно! Увы! Сколь ни был я жесток, постарайтесь не питать ко мне ненависти, ибо я отомстил за ваши невзгоды врагам.
— Государь, — ответила царица, — забудем все происшедшее. Ваша вина простительна, и мои страдания искупаются тем, что вы находились в заблуждении.
— Нет, — говорит царь, — не может быть мне прощения за эту ошибку. Сколь бы ни была похожа на вас личина этой проклятой особы, я обязан был понять, что это не вы — по движениям вашего сердца и вашей души, которых она была лишена.
Когда утихли первые восторги, вызванные этой неожиданной встречей, царица спросила своего супруга, каким же образом ему удалось распознать обман.
— Я пошел, — говорит царь, — в ваши покои тайно, с черного хода. Там я увидел мужчину в постели с моей предполагаемой женой. В ярости я выхватил саблю, чтобы поразить обоих, но любовник избежал удара и бросился прочь. Вместо того чтобы преследовать его, я решил сначала освободиться от неверной жены. Она поднялась с постели и упала к моим ногам, умоляя помиловать ее. Она простерла руки вперед, и я отсек ей кисть, на которой было кольцо. Как только она потеряла его, ее красота исчезла, и я увидел перед собою отвратительную старую каргу. «Ах, государь, — сказала она, — отсекши мою руку, ты лишил меня той красоты, которая ввела тебя в заблуждение. Не лишай же меня жизни; я достаточно наказана тем, что вижу тебя прозревшим». — «Нет-нет, мерзкая колдунья, — сказал я, — из-за тебя я так недостойно обошелся с царицей, и сейчас она уже, наверное, окончила свои горькие дни». И, сказав так, я взмахнул саблей и снес ей голову, а затем устремился вслед проклятому злодею, который принял мой облик. Волею неба он не ушел от моего возмездия.