– Как всегда бывает, обещаний вы не сдержали? – с некоторой иронией спросила она.
– Да. Вскоре мы потеряли друг друга из вида. Я не слишком сожалел о нём. Меня увлекли новые люди и новые места, я не чувствовал прошлого, которое тянуло бы меня назад. Прошли годы, и я прочувствовал прошлое. Бросил учебу на полпути к диплому и вернулся обратно. Но было поздно.
Мне было больно вспоминать об этом, – я сожалел о своем легкомыслии, бездействии и невнимании. Некоторое время мы молчали под стук колёс и негромкие голоса с другого конца вагона. Меня удивило, что с ней я хочу говорить, хотя обычно мне хочется молчать, но я оставил эту мысль на потом, а «потом» так и не наступило.
– Он поступил умнее меня – бросил учебу, окончив первый курс. Я ушел из университета двумя годами позже. Наши общие знакомые рассказали мне, что он влюбился в какую-то эксцентричную даму, которая была старше его на семь лет, но не прошло и нескольких месяцев, как он её бросил.
– Что я рассказываю? Я ведь ничего о нём не знаю! – прервал я сам себя, но тут же продолжил. – Когда-то давно он сказал мне: «Что-то сломалось внутри. Я больше не могу понимать и быть понятым». Я напрасно не придал этому значения. Подумал, что это лишь признак непродолжительной депрессии, – тогда мне было это не знакомо, я думал, что умею чувствовать людей с первого взгляда. Вернувшись в наш город, он стал жить с больной матерью, которая уже не могла вставать с кровати. Каждый день ей нужно было пить шесть таблеток, просто для того, чтобы дышать. Вскоре она умерла, а он исчез. Просто исчез, никому ничего не сказав. Когда настал мой черед возвращаться, я вспомнил о нем, но застал в его квартире незнакомых людей. Мне открыла женщина в банной шапочке и, вытаращив на меня глаза, пробубнила что-то вроде «Вы кто такой?» и захлопнула дверь. Сосед Тимура по лестничной клетке рассказал мне, что он продал квартиру, сжег на заднем дворе все свои вещи и ушел. Старик спрашивал, куда он направляется. Но он отмахнулся и произнес: «Скажите всем, что я не вернусь». Больше я ничего о нем не слышал.
Я отвел взгляд от своих воспоминаний и поднял глаза на свою спутницу. Она сидела, положив голову на руки, и не моргая смотрела на меня. На нижнем веке правого глаза застыла слеза, словно в нерешительности – остаться или скатиться вниз.
– Я знаю, что тебе тяжело думать об этом, – произнесла она тихо, и слеза скатилась вниз. Надеюсь, ей было жаль не меня.
– Теперь я думаю, что, возможно, никогда не понимал его полностью. С таким детским восторгом бросившись на пару лет в новую жизнь, я почти забыл о нём. Я бы хотел остановить время, чтобы не позволить себе забыть ещё больше.