Совсем другие чувства одолевали меня, когда я убежал в снег из дома, где жил с Анной. Теперь же я искал своих чувств к ней, но находил на их месте чёрную дыру, куда проваливались все мысли о ней и пропадали навсегда. Это началось ещё в тот момент, когда она вернулась и всё мне рассказала, – я сейчас расскажу об этом. Сначала исчезло всё незначительное, мелочи, вроде случайных улыбок. Затем дыра беспамятства стала расти, она поглощала, уничтожала тонкие оттенки чувств, градацию эмоций, редкие моменты понимания. Я надеялся, что смогу всё простить и начать любить её иначе, но внутри росла чёрная дыра.
Я упустил момент, когда Анна захотела исчезнуть, и мне пришлось просто ждать, когда она вернется и расскажет, что приобрела за время своего отсутствия. Она уходила, чтобы вернуться и предстать передо мной мертвым Богом. Я ждал её, я искал причины, находил их, опровергал и искал снова.
Но вскоре я решил избавиться от нашей истории. Вырывал из тетради по листку каждый день в надежде, что она спасет наши тетради, что она успеет. Я ещё любил её. Или думал, что любил. Только думал, увы. От первой тетради остались одни корочки, их я выбросил в окно.
Если бы я мог говорить с ней, я бы попросил сохранить обрывки моих мыслей, оставить в голове каждый мой вопрос, даже если он остался без ответа. Но я знал, что давно выветрился из её памяти. И я знал, что в моих обрывках мыслей она ценила не мысли, а меня, чувствовала меня, но не понимала.
Проходили дни, которые я пытался заполнить каким-нибудь смыслом, проходили часы, минуты, недели, секунды, прошли месяцы. Когда она захотела вернуться, я снова упустил момент, поэтому я просто отпер дверь и впустил её, забыв про только что налитый чай с земляникой.
Мы сняли с себя одежду торопливо, будто боясь опоздать на поезд. Мы были из тех людей, для которых часы всегда идут быстрее. На несколько секунд мне показалось, что всё вернулось назад. Как будто те дни, которые прошли без неё, внезапно стерлись из памяти.
Но время истекло и напомнило о себе. Я так привык вырывать листы из тетради, что уже не мог остановиться. Она достала из шкафа нашу старую фотографию в рамке и поставила на мой письменный стол, записала в мой мобильник свой новый номер телефона. Я сидел на подоконнике, прислонившись головой к стеклу. На столе стоял остывший чай. Мои мысли были ещё холоднее чая. Я включил обогреватель, достал тетрадь и вырвал оттуда ещё один лист.
Всю ночь я не мог уснуть. Девушка, которая лежала сегодня на моей кровати, когда-то была для меня целым миром, хотя теперь значила не больше, чем самый незнакомый человек в утреннем троллейбусе. Я любил её грустный взгляд и короткие, прямые и всегда блестящие волосы, но, по правде сказать, уже давно я не любил её саму. Раскутанная и погруженная в сон, она на долю секунды показалась мне самым красивым существом на свете. На долю секунды. Я накрыл её одеялом и прилег на самый край измятой простыни. Спать не хотелось. Она что-то пробормотала во сне и свернулась клубочком, как спящая кошка. Меня это не тронуло.