– И что теперь делать? – спросила Лизка. – Починить-то можно?
– Да можно, – вздохнул Саня. – Если там и впрямь залило, просто перёд поддомкрачу – и всё будет.
На этот раз он обошёлся без «взгляда мимо», вздохов и замечаний на тему «штирлицов». Видимо, когда его мысли занимала машина, вопрос, Лев перед ним или Лиза, его не сильно беспокоил.
Пока Шумахер с помощью Бондарева ковырялся в машине, я попросил у Андрея телефон, вставил в него свою симку – и, радостно посвистывая, на меня свалилось пять эсэмэсок от родителей, одна другой беспокойнее. Начиная от простого «Выйди в скайп!» и заканчивая непривычно-родительским «Что случилось?! Где ты пропал?!»
Я набрал мамин номер и, как только она взяла трубку, строго спросил, не пугала ли она бабулю.
– Нет, ничего я маме не говорила. Ты где?!
– С другом на его машине устроили ралли по пересечёнке и слегка засели… Сейчас вытолкаемся и часа через полтора будем дома. А ты что?
– Что-что… – возмущённо отозвалась моя родительница. – Мы с отцом тебя потеряли! В сети тебя нет и нет, говорят, ты у Григорьевых. А у Григорьевых тебя тоже нет, говорят, вы наоборот к родителям моим ушли. Телефон выключен! Утром – не появились, а Григорьев-старший ещё и пропажу машины обнаружил! И что нам думать? Где искать?
– Ма-ам… – удивлённо протянул я, – а чего искать-то?
– Если ты вдруг забыл, ты вообще-то наш сын.
– Ну и что? Вы в Москве, я у деда с бабулей, ну, в скайпе вечером не появился, что такого-то… Сегодня бы написал.
– Миша, – вздохнула мама.
– Мама, – вздохнул я.
– Мы скоро к родителям приедем. Будь добр, тоже появись там… – и мама закончила жалобно и совсем тихо: – Ладно?
– Ладно, – согласился я. Такие интонации у мамы были непривычны, но почему-то приятны. Так со мной только бабушка говорила, когда я был маленьким ещё…
Реанимация машины закончилась успехом. Саня, смущённый донельзя, что такую глупость, как залитый глушитель, упустил, только оправдывался, что устал и не выспался, соображает плохо, но никто его и не обвинял. Лизка крутилась вокруг «реаниматоров» с любознательностью обычного пацана, и Шумахер то и дело сбивался на «Гальцев», но потом спохватывался и менял окончание фамилии, но ни Бондарев, ни Андрей, ни Илья на это внимания не обращали, словно так и надо было.
Хотя, наверное, и впрямь удивляться им было нечему, ведь Илья в Лизе девочку узнал сразу, Бондарев – наитием почувствовал, а Андрей… Наверняка и он её быстро раскусил. Людей, которые привыкли наблюдать и смотреть вокруг, видя живые, настоящие лица, а не свои выдуманные образы – не обмануть. Другое дело, что таких людей мало, современная культура требует смотреть «сквозь лица», не встречаясь взглядами, не рассматривая, не обдумывая увиденное – и правило «не суди о других» часто возводится в абсолют.