А несгибаемая, стальная Ната его боялась. Ее золотистая аура шла нервной рябью, как только речь заходила о покойном хозяине «Парнаса». Ишь, каким затейником оказался этот Савва Стрельников: жил на Парнасе, в окружении муз, себя мнил Аполлоном, не иначе.
— Вы откуда планируете начать?
Ната раскрыла портсигар, окинула задумчивым взглядом его содержимое, но так и не закурила. Правильно сделала, что не закурила. Он, конечно, не Селена, которая умеет болячки не только лечить, но и видеть, но даже его простых обывательских знаний хватает, чтобы понять: Ната Стрельникова нездорова. Здоровые люди таблетки с собой не носят.
— Начну с дома, если вы не возражаете.
Она не возражала.
— Дом в вашем полном распоряжении! — Ната махнула рукой. — Мое присутствие обязательно?
По глазам, изумрудно-зеленым, ведьмовским, было видно, как ей хочется, чтобы Арсений сказал «да», но он сказал «нет». Меньше народа — больше кислорода. И пространства для маневров...
— Я, пожалуй, сам.
Грим, почуявший скорую работу, вскочил на лапы, принюхался.
— В таком случае это вам. — Ната протянула ему связку ключей. — Некоторые комнаты заперты, если вам вдруг понадобится...
Арсений знал, что не понадобится, но ключи на всякий случай взял, сунул в карман джинсов.
— А павильон закрывается? — спросил уже на выходе из гостиной.
— Зачем? — Ната посмотрела на его так, словно он сказал какую-то глупость. — Никто, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не станет тревожить их покой.
— Муз?
— Муз! — Все-таки она не выдержала — закурила. Вдоль ее запястья зазмеилась тонкая струйка дыма. — Я буду ждать вас здесь, если не возражаете.
— Договорились! — Арсений отошел от залитого дождем окна, Грим привычно прижался боком к его левой ноге. — Думаю, я скоро вернусь.
Особняк спал. Или притворялся спящим. Арсений не знал наверняка, чем живут вот такие дома с историей. Дома, которые пережили не одно поколение хозяев и видели, как меняется мир, а сами оставались почти неизменными. Единственное, в чем Крысолов не сомневался, это в том, что дом помнит, что творилось в его стенах. Жаль только, что рассказать не может.
Собственно говоря, Арсению не нужно было осматривать здание от подвала до чердака, то особенное шестое чувство, которое было с ним уже пять лет, молчало. Грим тоже вел себя совершенно спокойно. Самое интересное наверняка не здесь, а в парке, но для очистки совести пройтись по усадьбе все-таки стоит. Или не для очистки совести, а ради удовлетворения любопытства? Арсений бывал в разных домах — и в старинных особняках, и в слепленных из стекла и бетона новоделах, но до сих пор не утратил совершенно детского любопытства. Иногда дома были отражением своих хозяев, а иногда медленно, но неуклонно заставляли хозяев подстраиваться под себя. Интересно, кто кого переделывал: дом Савву или Савва дом?