— Давай-ка, Грим, ускоримся!
Он поудобнее перехватил поводок, пес молча мотнул головой. Вел он себя совершенно спокойно, здесь, на кладбище, он не чувствовал постороннего присутствия. Арсений тоже не чувствовал, и это было странно. Вот она - могила Наты, значит, сама Ната должна быть где-то поблизости. В первые дни после смерти так обычно и бывает, не возникает никаких проблем...
Не сейчас... Ната не пришла. Она не появилась, даже когда Арсений заиграл на флейте, а это могло означать только одно...
Творец, 1938 год (Терпсихора)
Как же хороша она была на сцене! Как вживалась в роль! Какой особенный шел от нее свет!
Савва не пропускал ни одного представления, не скупился на цветы, подарки и страстные взгляды. К взятию этой крепости он подготовился очень хорошо. Постепенно, без нажима и надлома, приучал пугливую Терпсихору сначала просто к своему молчаливому присутствию в зрительном зале и уже только потом к мягкому и безболезненному вторжению в ее волшебный мир. Первое время она его дичилась, смущенно краснела под его взглядами, отказывалась принимать скромные подарки, но даже в этом, еще таком детском смущении ему чудилось обещание. Если бы не товарищ Штерн, ее не в меру заботливый и не в меру бдительный отец, Анна непременно сдалась бы под его неназойливым, но решительным натиском.
Антон Венедиктович Штерн не вмешивался в их отношения, вежливо раскланивался с Саввой, когда им случалось столкнуться в зрительном зале или за кулисами, но Савва хорошо знал цену этой ревнивой вежливости. Тактику нужно было менять, располагать к себе надо в первую очередь товарища Штерна.
Свой план Савва продумал до мелочей, изучил распорядок Анны, вдоль и поперек исходил окрестности ее дома. Осталось лишь дождаться подходящего часа. Штерн берег свою дочь как зеницу она: на спектакли и репетиции Анну подвозил его личный водитель. Он же забирал ее домой. Редко, крайне редко, случалось так, что Анне приходилось добираться самостоятельно, особенно по вечерам.
Савве повезло — довелось, оставаясь незамеченным, стать свидетелем разговора Анны с водителем. Теперь он точно знал время, когда следует начать решающую атаку.
...Анна почти не кричала. Со своего места Савва слышал лишь ее слабые стоны да задорное ржание ее мучителей. Хоть бы не увлеклись, не вошли в раж! Только напугать, чуть придушить, но чтобы ни пальцем... Он повторил свои инструкции, наверное, раз десять, пока самый вменяемый из этих двоих не понял все правильно.
Москва бывает опасна. Особенно поздним вечером, особенно для юных, беспомощных девушек, добирающихся до дома пешком. На улицах города хватает мрази, готовой поглумиться или даже убить. Товарищ Штерн должен знать это так хорошо, как никто другой.