Утренняя заря (Ницше) - страница 124

В поле. «Мы должны брать вещи с более смешной стороны, чем они заслуживают этого, раз мы долгое время принимали их с более серьезной стороны, чем они заслуживают этого». Так говорят храбрые солдаты познания.

Поэт и птица. Птица феникс показала поэту пылающий и обуглившийся свиток. «Не пугайся, – сказала она, – это – твоя работа! В ней нет духа времени, и еще меньше духа тех, которые идут против времени, следовательно, она должна быть сожжена. Но это хороший признак. Есть другие утренние зори».

Одинокие. Если мы не щадим чести других лиц в разговорах с самими собою, так же как и в публичных речах, то мы – неприличные люди.

Лишения. Есть лишения, которые возвышают душу и потому заставляют ее воздерживаться от печалей и как бы прохаживаться молча под высокими тенистыми кипарисами.

Полевая аптека души. – Какое самое сильное целительное средство? – Победа.

Жизнь должна успокаивать нас. Если живешь как мыслитель, в сильном потоке мысли и чувства, и если даже ночные сны несутся тем же потоком, то от жизни требуешь успокоения и тишины, между тем как другие, предаваясь размышлениям, хотят отдохнуть именно от жизни.

Скинуть с себя кожу. Если змея не может скинуть с себя кожу, она погибает. Точно так же и ум, если ему мешают изменить свои мнения, он перестает быть умом.

Не забывать! Чем выше мы поднимаемся, тем меньше кажемся мы тем, которые не могут летать.

Мы воздухоплаватели ума! Все те смелые птицы, которые улетают далеко-далеко, конечно, прилетят куда-нибудь, дальше чего они не могут лететь, сядут на мачту или на подводный камень и будут еще благодарны за это жалкое пристанище! Но можно ли из этого сделать вывод, что перед ними уже нет неизмеримого свободного пространства, что они залетели так далеко, как только можно залететь! Все наши великие учителя и предшественники останавливались, наконец; а остановка от утомления – неблагородный и некрасивый вид: с тобой и со мной это тоже случится! Но какое мне и тебе до этого дело! Другие птицы полетят дальше! Наши надежда и вера полетят вместе с ними, поднимутся над нашими головами и над нашим бессилием прямо в высоту и будут смотреть оттуда вдаль на стаи более сильных птиц, чем мы; на стаи птиц, которые будут нестись туда, куда стремились и мы и где кругом все море, море, и море! Но куда же стремимся мы? Желаем ли мы перелететь море? Куда влечет нас эта могучая страсть, которая сильнее всех желаний? Почему она влечет нас именно в этом направлении: туда, где закатывались