Почти за 25 лет моей журналистской работы в Германии мне приходилось посещать многочисленные массовые митинги и сравнительно небольшие собрания, где выступал Адольф Гитлер. Я возвращался домой и частенько говорил, что не могу понять, как это происходит, но невозможно отрицать, что Гитлеру удается произвести на толпу такое впечатление, которое без преувеличения можно назвать гипнотическим. Грубый, часто срывающийся голос, неграмотная речь, несправедливость яростных нападок на оппонентов, отсутствие логики в аргументах, бесконечное повторение избитых фраз – все это забывалось, как только Гитлер расходился по-настоящему. И эту же способность он продемонстрировал в тот вечер 20 февраля.
Если заявления Гитлера не навели магнатов на тревожные размышления относительно истинных намерений нацистов, то это должно было сделать выступление Германа Геринга, который говорил после своего босса.
Он тоже начал с умеренных заявлений, даже в большей степени, чем Гитлер. Высказал убежденность в том, что бизнес и промышленность ожидает период спокойного развития. Обещал, что в области экономики не будет никаких радикальных перемен. Но для обеспечения этого спокойного развития на выборах 5 марта должно победить новое коалиционное правительство. Поскольку оно не намерено использовать на политические цели деньги налогоплательщиков, нужно изыскать средства на предстоящую кампанию каким-то иным способом.
А затем наступил момент истины. Геринг закончил свою речь следующими словами: «Индустрии будет легче принести необходимые жертвы, если она поймет, что выборы 5 марта будут последними на десять лет, а скорее всего и на предстоящие сто лет».
Не уловив зловещего смысла этой фразы, лидеры финансового и промышленного мира, видимо, испытали облегчение при мысли, что это означает конец бесконечным взносам на выборы. Казалось, они не отдавали себе отчета, что, уступив требованиям этих клятвопреступников, поправших Веймарскую конституцию, они создали прецедент для шантажа со стороны нацистов, которые будут терзать их ближайшие 30 лет.
Не успел Геринг сесть, как раздался голос Ялмара Шахта. Это была самая короткая, но самая дорогостоящая речь за весь вечер: «А теперь, господа, прошу деньги на стол!»
Обманутые таким коварным образом, после консультации с Шахтом бизнесмены договорились, что 3 млн марок (720 тыс. долларов) на предвыборную кампанию будут выделены промышленниками из национал-социалистической, немецкой национальной и немецкой народной партий в суммах, пропорциональных количеству занимаемых в данный момент их представителями мест в рейхстаге. Вот откуда возник этот взнос германских промышленников на предвыборную кампанию в 3 млн марок.