Что бы ни было там за стенами сарая, это не было человеком, подумала я и еще больше сжалась в комок.
Как Харек не старался двигаться бесшумно, но тварь на крыше сарая его все-таки заметила, зашипела и спрыгнула вниз. Северянин приблизился, а тварь подняла голову, и мужчина увидел горящие золотом щелки глаз. Ведьма подняла руку, прошла вдоль сарая, шкрябая когтями дерево и с вызовом глядя на воина, словно приглашала его следовать за ней.
Харек шел на отдалении. Вот они оказались напротив входа в сарай, и северянин увидел спящую охрану, а ведьма присела на корточки перед одним из стражников, протянула тонкую руку к его горлу и Харек медленно потянул из ножен сталь меча. Она тонко запела, и ведьма вскинув голову прыгнула на северянина. Он едва успел пригнуться, когда огромное существо в черном балахоне перелетело через его голову и длинными пряжками достигло высокого забора. Там ведьма остановилась и обернувшись махнула Хареку рукой, будто говоря, мы еще встретимся, воин и в одном едином прыжке перемахнула трехметровую стену.
Дед Баташ мялся у входа, глядя вокруг себя на княжеские хоромы. Он пришел не вовремя. Весь дом гудел, занятый приготовлениями к свадьбе. Уже завтра должна была состоятся свадьба и Баташ даже несколько удивился, когда князь решил принять старика и выслушать его просьбу.
Князь спустился вниз, взмахом руки отпустил следующего за ним по пятам слугу и показал старику на двери.
— Давай выйдем, отец. Тут слишком шумно, поговорим во дворе! — сказал Буревой.
Баташ кивнул и прошел в двери следом за князем. Они отошли к конюшне, где было относительно тише и спокойнее, и князь вопросительно взглянул на деда, ожидая, когда тот изложит свою просьбу.
— Я пришел просить за внучку! — произнес Баташ.
— Так это ты дед знахарки?
Старик кивнул.
— Она не делала то, в чем ее обвиняют! — сказал дед, — Метелица добрая девочка и никогда еще никому не причинила вреда, а то, что она полюбила княжича… — он замялся и добавил, — Так сердцу не прикажешь! А ведь я ее отговаривал!
Князь нахмурился.
— Так ведь дело не в моем сыне! — ответил Буревой, — Тут молодые и сами все промеж себя решили. Она скот потравила в моем дворе и в городе напакостила пытаясь скрыть свое злодеяние! Сколько семей осталось без кормилицы?
— Не она это! — в сердцах крикнул дед.
Буревой протянул свою крепкую руку, положил ее на плечо старика, сжал.
— Месть женщины страшна, — сказал он, — И порой безответная любовь из прелестной девушки делает колдунью, — он вздохнул, — Прости, старик, но я не отменю своего решения. Сегодня мне не сообщили ни об одной сдохшей корове, да и завтра, думаю, больше не будет падежа скота в городе. Потому что та, что все это утроила, сейчас сидит в моем сарае под охраной и пробудет там до самой казни.