— Не могу представить… — я отвернулся, чтобы Савитри не так ярко чувствовала мое поражение и муки из-за головной боли.
Но она почувствовала и, почувствовав, взяла меня за руку, сплетя свои пальцы с моими.
— Нам всем надо отдохнуть… Здесь очень жарко…
Я поднял взгляд в небо. Уже расцвечивая мир первыми оттенками заката, в воздушном океане парило золотое солнце. Напротив него над горизонтом океана земного серебрился серпик взошедшей луны. И стальная груда Трийпуры между ними… Мне стало худо, я опустил руки в пропахший рыбой прибой и намочил виски.
— Идем.
Как ни старалась Савитри, моя акклиматизация проходила слишком бурно. Я почти трое суток провалялся с лихорадкой в бреду. И даже не стану пересказывать, что мне снилось в те дни и ночи.
На третий день, когда уже почти стемнело, всё внезапно прошло. Тело было легким, мыслям было уютно в успокоившемся мозге. Я открыл глаза и потянулся, но в то же мгновение увидел в противоположном углу хижины черный силуэт какой-то женщины на фоне окна. Ее нельзя было бы перепутать с моей ладной Савитри и при меньшем освещении.
— Вы кто? — спросил я, пытаясь отыскать глазами дока.
Женщина оставила свою работу у окна и повернулась ко мне. Она была неказиста — коротконога, ширококостна, с приплюснутым лбом, глубокой переносицей и громадными ноздрями. Но глаза, блестящие глубоко под бровями, были умными и добрыми. Она сказала что-то на непонятном языке и, подойдя к двери, крикнула наружу три отрывистых слова. Не прошло и полминуты, как в хижину забежала Савитри.
— Кто это? — спросил я о женщине.
— Это местная, она нам помогает.
Незнакомка снова проговорила что-то на неизвестном языке.
— Она говорит: «Пусть о тебе думают только хорошее». Ее зовут Сатса.
— Передай ей, что я не против, чтобы обо мне так думали. А что это за местный народ?
— Интересный этнос. Их далекие предки пережили не то крупный катаклизм, не то войну более развитых народов, не то всё вместе, и у них хранится много иносказательных историй, связанных с этим. Приветствие — это то, что осталось от каких-то заморских пришельцев, которые жили некоторое время до катастрофы на их земле и построили затонувшую потом Трийпуру. Сородичи Сатсы очень дорожат своей историей. Нас они встретили приветливо, потому что приняли за возвратившихся из-за моря богов…
— Ну, это как всегда.
— Это как всегда, — согласилась Савитри и, когда Сатса поставила возле меня тарелку с каким-то варевом, предложила: — Поешь немного.
— Нет, не хочу. Пойдем лучше прогуляемся, я устал валяться.
Но свои силы я переоценил. Тело было легким только в горизонтальном положении. Попытка встать оказалась труднейшим занятием, и Савитри пришлось почти тащить меня, ухватив под руку и подставив плечо. Сатса не решалась присоединиться до тех пор, пока док не подала ей знак. И тогда физически сильная аборигенка поддержала меня с другой стороны. Таким образом мы доковыляли до побережья.