Макфейн был горд собой, ибо сегодняшней день в его жизненном календаре ознаменовался зарождением новой партии. Он верил, что скоро она сможет заявить о себе в полную силу не только в Соединённых штатах, но и во всём мире, а тогда её день рождения будет праздновать всё разумное человечество, как день рождение партии – спасительницы западной цивилизации.
Москва гудит, как потревоженный улей. На всех информационный панелях столицы без конца идут сообщения о сбитом российском лётчике. В метро, автобусах, троллейбусах и трамваях все от мало до велика обсуждают вторжение американцев на нашу территорию и их сорванную попытку бомбить наш сонный город. Уже никто не брал во внимание, что американцы хотели только имитировать ракетно—бомбовый удар. Все считали, что российские ВВС предотвратили коварное вторжение врага и защитили страну от агрессора. Убелённые сединами сентиментальные старушки завидев на улице любого военного лётчика, идущего по городу, бросались к нему с благодарностями и со слезами на глазах. «Уберегли сынки от супостатов—иродов», – заливая слезами форму офицеров.
Народ требовал отмщения. В какой форме им было всё равно, но воздух был наэлектризован концентрированным людским желанием. Правительству России каждый день приходили письма с требование принять адекватные меры и положить конец бесчинству американской военщины.
Не смотря на сильный мороз у американского посольства собралась немалое количество возмущенных людей. Укутанные с головы до ног они не расходились и круглосуточно, сменяя друг друга вели непрекращающийся, несанкционированный российскими властями митинг. По ночам у самых ворот посольства жгли огромные костры, на которых регулярно сжигали то чучело американского президента, то их звёздно полосатый государственный флаг. Транспаранты, укреплённые вдоль всего забора, ограждающего здание посольства имели самое разношёрстое содержание от довольно умеренного: «Позор американским агрессорам!» до неудобочитаемых: «Пошли на …й е… е американские вояки!» или «Только ещё суньтесь, и мы вас отп… м по полной программе!».
На улице стоял нескончаемый, монотонный, оглушительно громкий рёв недовольной людской толпы, но все собравшиеся уже за несколько дней противостояния привыкли к шуму и не обращали на него никакого внимание. Изредка толпа отправляла за ограду американцам очередной подарок в виде булыжника или прихваченных морозом подгнивших овощей.
Пару раз американские дипломаты пытались выехать из посольства, но толпа каждый раз облепляла их большие, чёрные автомобили с тонированными стёклами и начинала неистово и с ожесточением раскачивать. Посольские работники, затравленно вглядывались в озлобленные лица митингующих и каждый раз были вынуждены малым ходом ретироваться обратно под защиту высокой ограды.