– Я знаю, кто я в твоих глазах, Амбер. И знаю, кто Алим.
Она нахмурилась:
– Ты вычеркнул меня из своей жизни, после того как случайно услышал мой разговор с отцом. Ты сказал себе: «Женись на ней, а потом игнорируй ее, потому что она оскорбила тебя. И не важно, если она горько раскаивается».
В глазах Харуна вспыхнула злость, он не хотел продолжать. Но все же, помолчав, процедил сквозь зубы:
– Я не Алим.
Теперь Амбер тоже разозлилась, но некий инстинкт подсказывал ей, что именно этого Харун и добивается. Она решила держать себя в руках.
– Мне кажется, что кто-то не раз это говорил тебе, а ты повторяешь, словно попугай. Однако Фади не мог такое сказать. Он обожал тебя. – После затянувшегося молчания Амбер продолжила: – Сколько лет тебе было, когда родители сказали тебе, что Алим лучше, чем ты?
После паузы он тихо ответил:
– Я не помню, когда они этого не говорили.
Харун не злился, не возмущался, не жалел себя.
Он просто констатировал факт.
Амбер стало так больно, что комок подступил к ее горлу, а глаза защипало от слез. Так поступали с Харуном его собственные родители! Неудивительно, что он не верит ей. Ведь он не верит в самого себя. Она наконец поняла, почему с таким упорством добивалась его внимания. Почему хотела, чтобы он перестал отгораживаться от нее. Она любила Харуна.
Любила эту смятенную, молчаливую, героическую душу. Он завоевал ее сердце, когда ушел на войну, возглавив свои войска, и вернулся домой героем, ненавидевшим поклонение и обожание. Амбер была потрясена, когда Харун передал власть брату, ничего не требуя взамен. Она думала, что он очень скромный человек, но теперь поняла: Харун считает, что не заслуживает всеобщего обожания, потому что это удел Алима. Он так долго находился в тени своего брата, что ему неприятно находиться в центре внимания.
– Перед началом свадебной церемонии отец сказал мне, что лев вызывает всеобщее восхищение, но, если взглянуть глубже, становится ясно, что тигр обладает скрытой силой. Я давно поняла, что это правда, – тихо промолвила Амбер, прикоснувшись к лицу Харуна.
Теплое и мягкое, оно было совсем не похоже на тот гранит, который притягивал и пугал ее одновременно. Харун был мужчиной – доблестным, израненным, обожаемым всеми героем. И она любила его.
Харун не сводил с нее глаз. В них вспыхнул огонь. Он покачал головой, и рука ее упала. Но Амбер не хотела останавливаться на полпути. Она снова дотронулась до него.
– Хабиб Нумара, – прошептала она. – Я так долго тебя ждала.
Он смотрел на нее так, будто перед ним возникло некое видение. Да, наверное, именно так Харун сейчас ее и воспринимал. Ему требовалось время, чтобы поверить в это маленькое чудо. Поэтому Амбер призывно улыбнулась, откровенно продемонстрировав свое желание – без всякой ложной скромности и стыда.