Он старался ее жалеть. Это должно было выглядеть великодушно. Он понимал, что она жертва. Мать овдовела в двадцать девять лет. Семья покойного мужа ее ненавидела и не принимала. У нее не было семьи, не было реальной поддержки. И все же у него не получалось ее жалеть. Она ему представлялась человеком, который навлекает на себя беду. Может быть, если бы она не так сильно себя жалела, у него это получилось бы лучше. Но, по сути дела, пробелов для заполнения не оставалось.
Лии не следовало тратить столько денег. Полу было наплевать на деньги как таковые, на то, откуда они берутся, но его коробило от того, как она, словно выставляя себя напоказ, транжирила их на одежду, машины, выпивку. Ему не нравилось то, сколько денег у нее уходило на спа-салоны, дорогие апартаменты и авиабилеты.
Отец Пола был родом из чрезвычайно богатой семьи, и то, что Лия осталась с миллионами долларов, буквально сводило с ума бабку и деда Пола. Они тратили весь остаток энергии на то, чтобы отнять у нее деньги. Они вложили в большие кредиты для Пола столько, сколько могли. Однако то, что при жизни принадлежало Робби — значительная денежная сумма, доставшаяся ему после смерти деда в 1980 году, — после смерти Робби перешло к Лии. Бабка и дед Пола посылали в бой целые легионы юристов, снабдив их строгими инструкциями. А Лия в ответ транжирила деньги.
Отчасти это беспокоило Пола из-за полнейшей бессмысленности этих трат, но и потому еще, что он воспринимал это как предательство по отношению к отцу. Отец его был идеалистом, хотя, возможно, сбившимся с пути. Он обладал свободным духом — таким, какой приобретает выпускник колледжа Святого Павла. Робби ненавидел культуру денег и сами деньги. Он опекал неудачников, голодающих художников, брался за безнадежные дела. Он никогда не поддерживал избранного политического кандидата. Зимой, весной, летом и осенью он каждый день носил одни и те же сандалии.
Пол узнал многое из этого от Итана, не от матери, но сандалии хорошо помнил. Со всей непримиримостью юности он предъявлял матери все свои обиды. Но с тех пор больше не пытался.
И в самом деле, что тут поделаешь? У Лии были деньги. Деньги и Пол. И хотя деньги были более покладистыми, чем Пол, она умудрялась использовать то и другое в битве против бабки и деда Пола.
Лия захрапела. Пол взял у нее из руки стакан и отнес на кухню. Потом машинально нашел одеяло и укрыл ее. Какую жалкую парочку они представляли!
Все это не должно было давать повод к разочарованию. Он понимал, что именно с ней происходит. Но его желание надеяться на лучшее, как и ее, было иррациональным и безбрежным. Вот что значило быть сыном. Если бы он примирился с правдой, то перестал бы ей принадлежать как сын.