Но никогда не приходило.
– Мы провели голосование: Деймон, Поппи и я, – продолжал Триг. – На случай, если мне не удастся убедить тебя проявить благоразумие и остаться, я сделаю глупость и полечу с тобой. Деймон уже заказал мне билет. Поблагодарить его ты сможешь потом.
– Я не собираюсь его благодарить.
– Деймон заботится о тебе, Лена. Брат у него уже пропал, он не хочет потерять еще и сестру. А я не хочу, чтобы мне пришлось объяснять Джареду, какого черта я отпустил тебя одну. Мне вообще будет трудно объяснить, почему я разрешил тебе ехать за ним.
– Ты оправдываешь его действия. Тебе не нужна его безопасность. Ты хочешь, чтобы он нашел того, кто предал нас в Восточном Тиморе.
– Да, черт побери, хочу.
– И как вы это решили? Бросили монетку, кому ехать, а кому остаться присматривать за инвалидом?
– Нам не пришлось этого делать. Он уехал. Я остался. – Глаза Трига спокойно смотрели на Лену, и она первая отвела взгляд. Последние девятнадцать месяцев ее трудно было назвать хорошим компаньоном. Она слишком сосредоточилась на том, чтобы пройти через это, чтобы волноваться по поводу чьих-то еще чувств. Триг заслуживал лучшего. И ее родные тоже.
– Извини, – сказала Лена, – мне жаль.
– Я знаю.
Но, если она не собиралась менять своих намерений, сожаление оставалось всего лишь словом.
– Ты сидишь в самолете рядом со мной? – спросила она.
Триг кивнул, скользнув глазами по другим пассажирам.
– Не думаю, что Деймон определил нас в бизнес-класс, когда копался в кишках системы безопасности самолета.
– Но он это сделал. Сказал, что тебе в твоем состоянии нужно место. Тебе надо заново зарегистрироваться.
Можно считать, что иметь брата-хакера – это удача, счастье или как угодно, но именно в этот момент ее попросили подойти к стойке регистрации.
– Хочешь, я пойду? – спросил Триг.
– Нет. – Лена встала. – Я сама.
К чести Трига он почти не смотрел, как она медленно и осторожно подошла к стойке и поменяла свой билет экономкласса на бизнес-класс.
Но совсем не к чести Трига было то, что он с каменным лицом обхватил ее одной рукой за талию, а другой под колени и молча отнес назад.
Лена не чувствовала благодарности ни за его молчание, ни за его силу.
Нет, и все.
Им и раньше случалось путешествовать вместе. Вместе есть, спать бок о бок на берегу или в канаве. Лена привыкла к его запаху, к длинной линии спины и широким плечам. Плечам, созданным для того, чтобы на них плакать, хотя такое с ней редко случалось. Достаточно сильных, чтобы нести других, хотя ему никогда не приходилось нести ее.
Пока ее не подстрелили.