– Ты уверена, что ты юрист, а не психотерапевт?
– Иногда приходится быть и тем и другим.
Лена помолчала. Теперь Руби стала частью их семьи. Сильная, смышленая женщина, знавшая в прошлом много хорошего и много плохого. Женщина, на которую можно было положиться.
– А правда, можно я позвоню тебе, если мне понадобится помощь со всем этим?
– В любое время.
– Спасибо. Передай привет Деймону.
– Передам. – Руби повесила трубку.
Лена снова положила телефон на столик. Дойдя до дивана, она почувствовала, что устала. Ей вдруг страшно захотелось лечь. И еще ее преследовали воспоминания о Триге. О том, как он героически старался оградить ее от нескромных взглядов в бане. О том, как он рассказывал про звезды и черепашек. О том, как она танцевала в его объятиях под тихий аккомпанемент пианолы. О его обнаженном теле. О том, как он любил ее.
Скажи.
Триг меня любит.
Повтори.
Ты же знаешь, что он влюблен в тебя самым глупым образом.
Триг меня любит.
Еще раз.
Через две минуты она уже спала.
Эдриан Синклер был совершенно неприспособлен для того, чтобы ничего не делать. Ожидание сводило его с ума. А ожидание того, что скажет женщина, которая уже свела его с ума, доводило безумие до крайности. Он не мог спокойно сидеть. Не мог спать. Утратил интерес к работе. Физическая нагрузка могла довести его до изнеможения, но не могла снять возбуждение. Последние три ночи Триг едва доползал до постели от усталости, но просыпался с мыслями о Лене. Он снова и снова проигрывал в уме то, что сделал и что мог сделать.
Но не сделал.
Он знал, что Лена уже вернулась домой. Она приехала туда позавчера вместе с Поппи. Поппи позвонила ему. Лена нет. Потом позвонила Руби. Но не Лена. Звонил отец, и Триг спросил, сколько могут стоить старые фермерские дома на берегу тихой речки.
Отец спросил, что он пил, но Триг не пил ничего, совсем ничего.
Лена до сих пор не звонила.
Эдриан Синклер всегда старался добиться того, чего хотел, иногда делая это с мучительным упорством. За исключением тех случаев, когда речь шла о неукротимой Лене Уэст. Триг вообще почти не пытался добиться ее. Он постоянно ждал подходящего момента, подходящего места, подходящей луны на небе, будь она неладна.
Он устал ждать. Ему нужен был план атаки, которая бы заставила Лену ответить на его чувства, как она отвечала на них в Турции. Однажды она уже была с ним счастлива. Все, что требовалось, – снова заставить это произойти. Он был готов бороться. Так чего ждать?
Он ненавидел ждать.
К тому времени, как Триг вернулся с работы домой, у него созрел план. Когда, просматривая электронную почту, он увидел фотографию старой фермы, присланную отцом, план стал еще лучше. Он набрал Ленин номер, но она не ответила. Через полчаса он снова набрал его. На этот раз телефон, похоже, оказался поблизости, потому что она ответила после третьего звонка.