Из центра зала сквозь сладкую мелодию Норы Джонс донесся смех. Надя пошла на звук туда, где в танце покачивались Сэм и Райдер. Они негромко смеялись, склонив друг к другу темные головы. Сэм пыталась указать ему, как танцевать, а Райдер говорил, чтобы она заткнулась и дала ему возможность вести ее.
Надя посмотрела на это неловкое девичье тело, и у нее сжалось сердце. А ее брат…
Когда их взгляды встретились, у Нади перехватило дыхание. И уже не в первый раз. Пока он уверенно проходил шаги танца, у него не было возможности постоянно смотреть на нее. Но каждый его взгляд заставлял Надю класть очередной кирпич в стену, которую она заново возводила вокруг своего сердца. Потому что в тот день, после просмотра, он пробил в ней большую брешь.
Песня закончилась, и Райдер закружил Сэм сначала от себя, а потом к себе. Ее смех наполнил студию, отражаясь от оконного стекла. Один кирпичик из стены вокруг Надиного сердца выпал.
А потом, когда взгляд Райдера снова упал на нее и он улыбнулся только ей одной, в самой глубине ее сердца что-то взорвалось и заполнило все ее существо до последней клетки. Надя все поняла. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы сдержать этот порыв, использовала все средства самозащиты, имевшиеся в ее арсенале.
Ничего не помогло. Ее чувства, ее нежность к Райдеру переполнили ее настолько, что она едва могла усидеть на стуле.
Ее сердце продолжало биться. Легкие продолжали дышать. И все же она знала, что все изменилось. Единственное, что она могла сделать, – это собрать жалкие остатки своей стойкости и держаться твердо.
– Все, конец, ребята, – сказала она, чувствуя боль в пересохшем горле.
– Но у нас есть еще десять минут! – воскликнула Сэм, еще возбужденная после танца.
– Мне кажется, мисс Надя намерена успокоить нас заранее.
Надя вздрогнула, чувствуя, как низкий голос Райдера, словно по протоптанной дорожке, скользнул к ней в душу. Как будто он знал какую-то потайную дверь и умел открыть ее.
– Верно, ребята! – Она встала и обняла Сэм за плечи. – Вы хорошо поработали. Теперь убирайтесь.
Сэм вздохнула, собрала вещи и, сообщив им, что Бен все это время ждал ее внизу в машине, исчезла, оставив Надю наедине с Райдером.
– Ты объяснишь мне, что случилось? – без предисловий спросил он.
– Ты готов, вот и все, – ответила она, избегая смотреть ему в глаза и делая вид, что разбирает фортепианные записи, к которым не прикасалась уже лет десять. – Теперь я могу спокойно отправить вас обоих на танцпол и, не мучаясь угрызениями совести, поставить свое имя под вашим танцем.