– А именно это я и собирался сделать. Если бы Марси не нарушила наши планы.
– Значит, Данте использовал меня с самого начала, – признала я.
– Но больше не сможет. Теперь у нас есть показания Блейкли.
– Значит, мы идем на встречу с ним?
Патч взял ключи от мотоцикла, которые бросил на кухонный столик не больше пяти минут назад.
– Не мешкая ни минуты, Ангел.
Мы приехали по адресу, указанному Блейкли: это был отдельно стоящий одноэтажный кирпичный дом в одном из старых районов. По обеим сторонам двери темнели окна, а само здание, казалось, вот-вот готово было рассыпаться на части.
Патч дважды объехал дом, внимательно осматривая все вокруг, потом припарковался подальше от фонарей.
Он постучал в дверь три раза. В окне гостиной горел свет, но больше никаких следов чьего-либо присутствия в доме не ощущалось.
– Стой здесь, – велел Патч мне. – Я пойду посмотрю сзади.
Я осталась на крыльце, то и дело окидывая взглядом пустую улицу. Было слишком холодно для того, чтобы кто-то из соседей вышел гулять с собакой, и даже случайные машины не проносились мимо.
Замок, висящий на двери, упал, и Патч открыл дверь изнутри.
– Задняя дверь нараспашку. У меня дурное предчувствие, – сказал он.
Я вошла внутрь, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Блейкли? – позвала я тихо. Домик был маленький – повышать голос было незачем.
– На первом этаже его нет, – произнес Патч. – Но здесь есть лестница, она ведет в подвал.
Мы спустились по лестнице в маленькое освещенное помещение.
У меня перехватило дыхание, когда я увидела какие-то красные пятна на ковре. На стенах были такие же красные отпечатки чьих-то рук, и вели они в том же направлении: к темной спальне впереди. И там, в полумраке, я почти могла различить контуры кровати, а перед ней скорчившееся тело Блейкли.
Патч немедленно выставил руку вперед, останавливая меня.
– Иди наверх, – велел он.
Я, не раздумывая, отбросила руку Патча и бросилась к Блейкли:
– Он ранен!
Белки глаз Блейкли мерцали потусторонним голубым светом, во рту у него булькала кровь, мешая ему говорить.
– Это сделал Данте? – спросил Патч, который последовал за мной.
Я присела на корточки, пытаясь понять, жив ли Блейкли. Сердце у него еще билось, но слабо и неровно. На глаза у меня навернулись слезы. Я даже не могу сказать, почему я плакала: переживала ли я за Блейкли или за себя, потому что его смерть порождала множество проблем. И к собственному стыду признала, что все-таки скорее второе.
Блейкли кашлял кровью, голос его прерывался:
– Данте знает… падшие ангелы… перья…
Я бросила на Патча недоумевающий взгляд: «