Ни хрена себе! Ну, надо же, чего придумал, козел!
Я быстро озвучил нашим мужикам последнюю фразу, произнесенную сарбозом.
А в это время плотное кольцо из сарбозов уже сомкнулось вокруг нас. В руках у некоторых из них появились автоматы. Дело принимало довольно серьезный оборот. Я мельком глянул на «Седого полковника» и не узнал его. Лицо его стало белее простыни, свисающей со второго яруса кровати, рядом с которой мы стояли.
То, что произошло в следующее мгновение, можно считать реакцией русской человека на выброшенную в его кровь порцию адреналина.
Десантник, стоявший перед «Седым полковником», передернул затвор своего ПК и, поведя стволом по стоящим перед ним сарбозам, диким голосом заорал:
– Дреш, суки! Поубиваю гадов, если хоть шевельнетесь!
Второй десантник выдернул из лифчика сразу две эргэдэшки. Причем обе гранаты каким-то образом оказались уже без колец с предохранительными чеками. Стоило ему разжать пальцы, и через несколько секунд вся эта свора «муртузеев» превратилась бы в кучу окровавленных трупов. И мы вместе с ними.
В моем автомате патрон всегда был в патроннике. Сняв автомат с предохранителя, я наставил его на комбата.
По всей видимости, выражения лиц у всех нас были такими звериными, что растерявшиеся сарбозы боялись даже шелохнуться.
– В общем так, майор, – не опуская ствола, обратился я к комбату, – если твои орлы не разойдутся сию же минуту по своим норам, то они узнают, как умеют воевать шурави. И передай им, что если я еще хоть раз услышу от кого-нибудь, что шурави заодно с душманами, пристрелю ишака вот этой вот рукой. Ты все понял? Или тебе нужно перевести?
Комбат утвердительно закивал головой.
– Тогда тебе слово.
Заикаясь, комбат перевел мои слова сарбозам.
– Слово в слово, – констатировал стоящий рядом со мной Юра.
Сарбозы нехотя стали расходиться по разным углам, тихо обсуждая между собой происшедшее.
Сарбоз со шрамом продолжал стоять посреди комнаты, отрешенно глядя куда-то внутрь себя.
По всей видимости, до него наконец-то дошло, к чему могла привести его сегодняшняя выходка, и теперь он смиренно дожидался своей участи.
Я толкнул его в плечо.
– Проснись, бача. Ты по-русски-то хоть говоришь?
Он утвердительно закивал головой:
– Кам, кам, понимать.
– Понимаешь, значит, немного, ну и то хорошо. – Я посмотрел ему прямо в глаза. – Тебя как величать-то?
Сарбоз беспомощно оглянулся на Юру. Стало быть, не совсем понял вопроса.
– Как тебя звать? – тыча пальцем в грудь сарбоза, переиначил я свой вопрос.
– Гарифулла.
– Так вот, слушай меня внимательно, Гарифулла. Пока ты здесь, в казарме, свои дреши рвешь, такие парни, как они, – я показал в сторону стоящих рядом десантников, – погибают сейчас в «зеленке». И много погибает. А ради чего или кого? Да ради того, чтобы тебе и твоему народу помочь. А ты нас в один ряд с душманами поставил. Нехорошо это, Гарифулла. Не делай больше так никогда. Ты меня понял?