– Вертолетчики после обстрелов из ДШК не хотят сюда соваться. Тем более что ни убитых, ни раненых тут нет. Сейчас позавтракаем и будем наблюдать за окрестностями, греясь на солнышке.
Я жевал сухарь и ковырялся в банке с кашей, наблюдая за часовым. Колесо маячил по склону уже который час.
– Часовой!
– Я!
– Пойди сюда, дружище.
– Да. Слушаю.
Мокрый, грязный, измученный солдат с тоской смотрел мне в глаза.
– Колесо, ты чего маячишь третий час по сопке?
– Я на посту.
– А смена каждый час. За кого стоишь?
– Ни за кого. За себя. Я не устал.
– Кто с тобой на посту должен стать по часам.
– Хафизов, Хайтбаев, Керимов.
– Понятно. «Мафия узбекская». Сержанта ко мне. Быстро. Мухой!
– Да я ничего, постою…
– Я же сказал: мухой! Сержанта сюда.
Сержант не спеша, озираясь и ругаясь про себя, приблизился. На руках надеты кожаные перчатки, толстый воротник свитера вылез из х/б. Одет не по форме, выделывается.
– Да, слушаю.
– Не понял, повтори.
– Слюшаю, что нада?
– Ты еще и хамишь?
Коротким ударом в зубы свалил наглеца с ног в снег.
– Сволочь! Чего ты, мразь, выпендриваешься? Вчера взводного бросили, трусы поганые, сбежали. Ты побежал первый, а сегодня над солдатом молодым издеваешься, который честно бился.
Сержант, что-то бормоча на родном языке, поднялся и угрожающе зашипел. Ну прямо как змея.
– Не шипи, скотина. На пост заступаешь, Хайтбаев, сейчас же и до вечера.
– Убью! – прошипел, злобно сверкая глазами, этот недоносок.
Он потянул на себя автомат, но ударом ботинка в пах я его сшиб в снег и придавил грудь каблуком. Я все сильнее вдавливал его в снег. Сержант шипел, хрипел, выл и извивался. Несколько ударов по почкам и голове его успокоили. Опомнился.
– Встать! Сволочь! Будешь рыпаться – пристрелю как собаку, и спишем на боевые потери! С сегодняшнего дня ты не младший сержант, а в полку приказ на тебя оформлю. И не таких обламывали. Марш на пост, сволочь!
Колесников наблюдал за происходящим в стороне и явно был рад такому исходу, хотя и напуган.
Уже бывший сержант угрюмо побрел к своим землякам, испуганно наблюдавшим за нашей «милой» беседой.
– Хафизов, Керимов! Ко мне!
Солдаты дружно затрусили в мою сторону.
– Итак, трусы и бездельники! Скоро у вас начнется новая жизнь. Можно сказать, она уже началась. Получите нового зам. комвзвода, и «мафии» землячества в роте не будет. Сходи, Хафизов, обрадуй Алимова и Исакова. А потом как обрадуешь – на пост, к трупу главаря. А ты, Керимов, на пост к обрыву. Ночь делите на троих, а Колесо отдыхает за сегодняшнюю ночь. Исполнять!
Грусть и печаль появилась на лицах «азиатов». Меня радовало их уныние. Борьба с ними в роте велась, но пока успехов было мало. Воевать они не любили и не хотели, работать – тоже. А вот покурить, поспать, пожрать, что-нибудь спереть – мастера. Готовы болтать на своем языке «хала-бала» целыми днями. Главное – бездельничать и отлынивать от работы.