Не любил Тахир с нахрапу решать вопросы, тем более, такие сложные для него. Но иначе восхождение могло не состояться.
— Тебе виднее, — согласился с Сашкой, — только поговори с Евсеем. А директора я обработал, даже звонок организовал.
— Эх, ну и дурак, — огорчился напарник. — Против Евсея силой попер? Здесь он — сила. Тихо, спокойно надо уламывать, увещевать. Попробую все-таки.
— Скажи, ты с Натали так и не встречался? — перевел разговор Тахир, речь шла об их общей возлюбленной в прошлом.
— Я к вам год или больше не наведывался. Думал, ты расскажешь, тут слух дошел, что вы вместе были, — с деланной беспечностью Сашка парировал удар.
— Я с ней? Просто вместе в школу на вечер выпускников зашли. Ну, рассказала, что учительницей работает. Много нервничает. И все. Выпьем?
Выпили. Невдалеке присел Евсей, грелся на солнышке, из миски плов пальцами вкушал, запивая из бутылки. Тахир кулаком в ребра Сашке тихо тюкнул, глазами показал. Тот с сожалением отставил стакан, пошел на переговоры.
А Тахир, проклиная себя, потащился искать Марину. Ее увели на конкурс силачей. Сперва поднимали тяжести, Тахир ухмылялся, считая это глупостью. Потом мужики стали бороться на руках, по двое за столом, упирались локтями, кто кому руку завалит. Призом выставили симпатичный кассетный магнитофон, и Тахир впрягся в разборку. Марина быстро сориентировалась в правилах, яростно болела за Тахира. Если его противники лишь слегка нарушали правила (чуть сдвигали в борьбе локти или норовили кисть ему вывихнуть), посылала слуг своих, и те с гиком прогоняли провинившихся. И штангистов, и борцов хватало среди соперников, тех, у кого руки хорошо развиты, но Тахир брал их резкостью — рывками мучил, а потом, вдруг поддавшись, заставлял расслабиться и сам же в контратаке дожимал. И в финале коса нашла на камень: столкнулся с дзюдоистом из какой-то аульной компании. Тот весил за сотню килограмм, жирный, тупой, из хари складывал жуткие гримасы, чтоб припугнуть соперника. Им определили три схватки. В первой Тахир быстро победил. Перед второй дзюдоист наступил ему на ногу, а когда садились, легонько, чтоб не заметили, сплюнул на руку Тахира. Тем отвлек и так удачно захватил кисть, что Тахир понял — ему сейчас кости сломают. Проиграл. И в третьей попытке проиграл, потому что уже сам психанул. Тот умудрялся крыть его шепотом, матерился на казахском. Еще и орал, брызгая слюнями, на Тахира изо рта его пахнуло вонью. Когда встали, и деревенский, запрыгав, как свинья, заорал что-то типа: «Алга, Чимкент!», Тахир ему сказал: