— А если из-за первой публикации тебе же и хуже будет? — спросила осторожно, чтобы не спугнуть, Марина.
— Я пока залягу как можно глубже. Ты дай намек, что уже все материалы в Москве, а я пустой остался. Но в редакции скажи — если им материалы нужны, то пусть платят алма-атинцу две тысячи баксов.
— Ничего себе! А сейчас с меня сколько попросишь?
— Я не прошу, беру гроши. Сейчас отстегни тысячу.
— У меня всего сотня. Если в Москве дадут добро, то деньги я смогу найти.
— Марина, ты все врешь. Я знаю, что вчера ты приобрела за сотню фотоаппарат, кучу пленок, диктофон и все прочее. У меня везде глаза и уши. Может, я зарвался, плати пятьсот.
Она дала ему пятьсот долларов, он передал ей первую порцию документов. Вдруг дернулся, вскочил. Марине казалось, что кругом совершенно тихо, не считая ветра и птиц.
— Откуда у тебя такая фамилия — Нугманова? — спросил у нее резко журналист. — Ты в родстве с тем Нугмановым?
— У меня муж уйгур, и он приходится тому племянником.
— Ты меня не предашь?
— Нет, — Марина засмеялась, — успокойся, с мужем я разошлась.
— А тебя не пасут?
— Думаю, что нет.
— Думаешь… Я тоже думал, что меня не выследили, а теперь иначе кажется. Лай собак не слышала?
Марина отрицательно закачала головой. Парень на глазах, совсем без повода, начал психовать — пробежался по полянке, вернулся к ней, принял какое-то решение — и достал из-под майки всю пачку бумаг.
— Бери все сейчас, — сказал ей, — и уматывай.
— Что происходит? — она тоже встала, уже без стеснения задрав юбку и стряхивая муравьев, они пребольно кусались.
С каким-то сожалением взирая на нее, журналист объяснил:
— Кажется, рядом собаки, а значит, сюда менты идут. Меня интуиция не подводит. Сохрани это, передай сразу весь материал. И сама быстрее, если сможешь, скипай. Тут нравы стали очень суровы. Можно, поцелую? С женщиной уже год не целовался.
Она поцеловала его, с чувством.
— И не забудь главное, — забеспокоился журналист. — Кроме денег, мне нужно жилье, хотя б служебное, и работа в твоей газете. Здесь не останусь, здесь хана! Беги к Большому каналу, а я в другую сторону.
Бумаги у нее за пазухой не помещались, просто бросила в полиэтиленовый пакет. Помахала рукой, пошла. Было очень тихо, на канале лишь несколько старичков грелись на лавочках на противоположном берегу.
Но ни одного перехода через бетонные каскады с грязной темно-коричневой водой не было, ей пришлось идти дальше. Когда послышался явственный лай и крики людей, Марину охватил страх. Даже захотела бросить бумаги в воду, — казалось, что ищут ее, сейчас схватят, начнут избивать… Она отбежала от канала, встала в кусты сирени и решила посмотреть, кто и кого ловит.