Я накупил множество книг об Африке на всех основных европейских языках, от увлекательных и наивных реляций Стэнли до охотничьих реминисценций мистера Хемингуэя, а в основном справочники и отчеты колониальных министерств разных стран. И зарылся в них, уединившись в самом центре веселого Парижа. Стояли жаркие дни, я работал с карандашом и блокнотом, сидя в прохладной ванне, около которой ставил фрукты, вино и сигареты. Наконец, книги были добросовестно проработаны. Теперь я знал Африку лучше, чем 999 из 1000 африканцев, и, скажу прямо, к этому времени она мне смертельно надоела. Когда наступило время подготовки к отъезду, показалось обидным, что ватага веселых друзей без меня уедет в Швейцарию кататься на лыжах.
День закупки снаряжения оказался днем сильных ощущений. С важностью начальника экспедиции я вошел в лучший универсальный магазин на одном из больших бульваров.
— Едете в Африку? Очень, очень приятно, мсье!
Дежурный администратор принял меня с радостью, в которой я увидел только дань грандиозности моего предприятия. Увы! Это была хищная радость настоящего африканского людоеда, и я немедленно заплатил за нее крупным чеком. Распорядитель исчез и через минуту появился с высокой седой дамой, поразившей меня гигантским бюстом и благородным выражением сильно напудренного лица. У молодого лорда Артура Сэвила тетушка должна была выглядеть именно так.
— Это — хозяйка нашего кухонного отделения, вверяю вас ее гостеприимству, — ласково прожурчал распорядитель, и торжественная церемония ограбления началась. Я сидел в кресле, почтенная дама командовала, а ловкие девушки сновали вокруг и тащили вещи, без которых никак нельзя обойтись в дебрях Черного континента: кастрюльки с герметическими крышками, сковородки из нержавеющей стали, резиновые корыта и ведра, какие-то щетки в чехлах из тяжелейшей кожи и многое-многое другое. Через полчаса я стал счастливым обладателем переносной плиты из четырех примусов и портативного холодильника, который с трудом ворочали два дюжих рабочих. Напрасно я делал попытки спастись: кухонная дама их ласково, но твердо обрывала. Через час я уже лишь молча подпирал рукой распухшую голову и осоловелыми глазами смотрел на ворох дорогой дряни у моих ног. Затем меня пропустили через гостеприимные руки еще нескольких дам и снабдили ассортиментом ажурного и теплого белья, рубах белых и защитных, носков непромокаемых и простых, набором настоящих африканских кальсон и коробкой подтяжек, какие носит сам господин Луи Юбер Гонсальв Лиотэ — маршал Франции и Высокий резидент в Марокко. Мое душевное состояние близилось к надрыву, но вот тут-то я и очутился в кабинке с тремя зеркалами, где портной снял мерку для белого колониального смокинга, а затем принес какую-то куртку песочного цвета, брюки галифе, шлем, сапоги и кожаную сбрую. Я должен был сделать примерку и действительно кое-как напялил на себя эту чушь.