— Мэггс.
Он говорил тихо, но его голос отчетливо слышался в пустом саду — решительный и властный.
Мэггс обернулась и увидела Годрика, стоявшего на пороге дома. Мерцающий за его спиной свет отбрасывал на дорожки сада, длинную черную тень. Мэггс сначала задрожала: что за темный незнакомец ворвался в этот мирный сад? Но потом встряхнулась. Это же Годрик, и он для нее больше не незнакомец.
Он — ее муж.
Мэггс пошла ему навстречу, а когда подошла ближе, Годрик протянул ей руку. Мэггс вложила в нее свою ладонь и посмотрела ему в лицо, как смотрела на старое дерево в ожидании увидеть признаки жизни.
— Идем, — произнес Годрик и потянул Мэггс за собой.
Он провел ее через холл, поднялся по лестнице, не выпуская ее руки из своей, и с каждым шагом сердце Мэггс билось все быстрее и быстрее. А когда они достигли его комнаты, она почти задыхалась.
Внутри комната была освещена множеством свечей, и Мэггс с удивлением посмотрела на мужа.
Годрик взирал на нее глазами, с которых убрал завесу неопределенности, и горящий в них огонь пугал и обескураживал. Мэггс даже захотелось отойти от него подальше. Но он все еще держал ее руку в своей.
— Я дал тебе обещание, — произнес Годрик, — и выполню его. Но не так, как раньше.
Мэггс внезапно поняла, что он говорит о предыдущей ночи.
— Я… я… прости, — запинаясь, пробормотала она. — Я не хотела, чтобы ты подумал, будто бы я представляю на твоем месте Роджера. Потому что я его себе не представляла. Просто то, что мы делали, казалось мне предательством по отношению к нему. Я не хочу его снова потерять.
Мэггс помолчала, открыла рот, но не произнесла ни слова, так как вдруг поняла, кого она предает на самом деле.
— А ты не подумала о том, что я могу чувствовать себя так же? — тихо спросил Годрик. — Не подумала о том, что мне пришлось многим пожертвовать, чтобы дать тебе желаемое?
Мэггс стыдливо опустила голову.
— Прости, Годрик.
Годрик взял лицо жены в ладони и приподнял его так, чтобы она смогла заглянуть в его ясные серые глаза.
— Но это больше не имеет значения. Важно лишь то, как я… — мы будем жить дальше. Начиная с этого самого момента.
С этими словами Годрик потянулся к губам жены. Он делал это очень медленно, чтобы она могла понять его намерение. Глаза Мэггс расширились, прежде чем она закрыла их, прекратив сопротивление.
Это было меньшее, что она могла сделать, чтобы загладить свою вину.
Их с Годриком поцелуй не был таким нежным, как раньше. Он был словно печать, обещание, соглашение. Подушечкой пальца Годрик нажал на подбородок жены, призывая впустить его внутрь, требуя повиновения. Сомнения захватили Мэггс с новой силой, заставив сжаться, но Годрик не позволил бы ей отстраниться. Он прикусил ее нижнюю губу и ждал до тех пор, пока она не затихла.