— Такая жизнь не подходит для женатого человека, — как бы между прочим заметил Мейкпис.
— Я женат уже два года, — ответил Годрик. Ему не хотелось сейчас вспоминать укоризненное лицо Мэггс.
— Но жили с женой порознь.
Они остановились на углу лавки сапожника, когда мимо проковылял ночной сторож. Годрик посмотрел на друга, и тот вскинул брови.
— Ваша жена приехала в Лондон недавно, ведь так?
— Да. — Годрик раздраженно покачал головой. — И что с того?
Мейкпис пожал плечами:
— Большинство из нас воспользовались бы переменами, чтобы прекратить деятельность Призрака.
— И позволить этим детям умереть от непосильного труда? Это вы предлагаете?
— Нет. Но, возможно, отряд драгун был бы в таком деле полезнее, — сухо произнес Мейкпис, — если бы мы поделились с Тревельоном информацией.
Годрик фыркнул:
— Думаете, Тревельона заинтересовала бы такая мелочь, как маленькие рабыни?
— Мне кажется, он не так неразумен, как кажется.
Годрик посмотрел на товарища.
— Что заставляет вас так думать?
Кончики губ Мейкписа слегка приподнялись.
— Может, интуиция?
— Интуиция. — Они быстро приближались к району Сент-Джайлз. Годрик вытащил из ножен шпагу, стараясь не обращать внимания на дискомфорт в левой руке. Обычно он использовал короткий меч для защиты и теперь испытывал легкую тревогу. — Извините, но я не очень-то доверяю вашей интуиции.
— Дело ваше, — ответил Мейкпис. — Но не забывайте, что даже сэр Стэнли Гилпин не хотел, чтобы мы занимались этим до конца жизни.
Годрик остановился как вкопанный и посмотрел на друга. Они никогда не произносили это имя вслух. Более того, они на протяжении нескольких лет не знали, что занимаются одним и тем же. Выяснилось это лишь тогда, когда Мейкпис заговорил о похитителях девочек.
Мейкпис тоже остановился и смотрел на Годрика с сочувствием.
— Я недавно думал о сэре Стэнли.
Годрик вздрогнул при звуке имени человека, который был ему роднее, чем отец. Ему отчаянно захотелось разрыдаться, но он подавил это желание.
— И что же именно вы думали?
Мейкпис запрокинул голову и задумчиво посмотрел на полную луну, прятавшуюся за крышами домов.
— Интересно, что бы он подумал о нас сейчас? О ваших самоубийственных вылазках, о нашей общей одержимости, о моем одиночестве, из которого меня вытащила моя дорогая жена… Мне почему-то кажется, он готовил нас вовсе не для этого. Сэр Стэнли слишком легко ко всему относился. Будь то увлечение театром или наши занятия. Даже сражение на мечах он превращал в игру. Он все воспринимал как забаву. Он не считал, что за это можно отдать жизнь. Мне кажется, он даже не гордился бы нами теперь.