— И ты думаешь, я смогу это сделать?
— А разве ты еще никого не убивала? — Рита заглянула в глаза сестре.
— Нет. Но планы строила. Кишка тонка. Духу не хватает. Я давно мечтаю убить свою мать. Если она наша мать, в чем я сомневаюсь.
— Наша мать тюремная шлюха! И не будем об этом. Важно начать. Потом не остановишь. А затем ты выйдешь замуж по моему паспорту. Город придется сменить, где меня никто не знает. Я ведь дамочка известная в определенных кругах. Курортный роман в Сочи с сибирским олигархом, венчание, неожиданная смерть и наследство.
— Мне не нужны деньги, Рита.
— У меня их тоже хватает. Дело не в деньгах. Дело в мозгах, которые рождают кошмарные мысли. Дело в ногах, выводящих нас на кривую дорожку. А люди, с которыми нас сталкивает жизнь? Я помню двух-трех человек, остальное хлам. И этот хлам нам нравится. С другими мы не уживаемся.
Перед глазами Снежаны возник образ Тихона Плоткина. Отъявленный выродок, но других мужчин она не знала, сваливая все на свою искалеченную ногу. Не в ноге дело. Она уже давно не понимала, что ее возле него держит. Старый урод, зверь, отвратное животное. Такого и человеком не назовешь.
— У меня есть сообщник, — призналась Снежана. — Он меня не отпустит.
Рита выложила на стол стеклянную баночку с валидолом.
— Здесь таблетки амитала натрия. Военные разработки. Говорят, будто в КГБ их использовали как сыворотку правды. Подавляет волю человека. Одной таблетки хватит, чтобы человек заговорил. От двух он погрузится в глубокий сон. От трех умрет. Но у них один недостаток. Его обнаружат в крови, если сделают анализы на яды. Судмедэксперты редко делают такие анализы, если другие причины очевидны. Например, ножевое ранение или дырка от пули. С чего-то ты должна начинать. Помни, сестренка, нам сообщники не нужны. Нас только двое. А для всего мира существует только одна женщина. Я или ты, зависит от обстоятельств. Год работаем, два отдыхаем. В Париже, например.
— Ты страшная женщина, Рита. Я не верю твоим словам.
— Не страшнее тебя. Но если я себя знаю, то ты себя нет. Твои бутоны еще не распустились. Дай время. Все в конце концов встанет на место. Судьбу не обманешь.
Снежана закрыла глаза. Ей стало страшно. Но она уже знала, что после ресторана поедет к Тихону. Такой конец был неизбежен.
* * *
Снежана во всем подражала своей сестре, не осознавая этого. Она не доехала одного квартала до дома и оставила свою машину на платной стоянке. Здесь же и переоделась. Шубки и шпильки полетели в спортивную сумку, потом в багажник. На себя она надела старое потрепанное пальтишко и кошмарный серый платок, закрывавший пол-лица. Из машины вышла сгорбленная старуха с авоськой. Она понимала, что другие женщины не могут ходить к неприметному алкашу, жившему затворником в старой убогой трущобе. Свое тряпье она скидывала в прихожей и превращалась в царевну из убогой лягушки. Тихон любил смотреть на нее и восхищаться стриптизом, который она перед ним устраивала. Его не смущал кошмарный шрам девушки, а она любила танцевать, доводя себя до экстаза. Где еще себе позволишь такую откровенную распущенность. Только с Тихоном она позволяла себе все, что угодно. В других местах Снежана, подобно улитке, пряталась в своей ракушке, скрывая все лучшее и худшее, что таилось у нее на душе.