– Почему? – спросила Анжелика.
Егор перевел дух.
– Я для их семьи был неперспективный. Ну что мог дать их дочери бедный педагог? А родители Оли были богатыми людьми и свой бизнес в дальнейшем планировали передать ей. Оля и училась на экономическом. Но мы не прервали нашей связи, а потом Оля схитрила и сказала родителям, что беременна. Они согласились на свадьбу. Оле было двадцать, мне двадцать один. Она у меня была первой женщиной и последней. Я был самым счастливым человеком на земле. Мы прожили вместе двенадцать лет. Единственное, Бог наказал нас за тот обман с беременностью, и детей мы так и не смогли завести. Втайне от жены я обследовался и узнал, что абсолютно здоров. Репродуктивная функция у меня была в полном порядке. Значит, причина была в Ольге.
– Вы сказали ей? – спросила Анжелика.
– Нет. Я не захотел ее расстраивать. Да и не имело это для меня никакого отношения. Я ее так сильно любил, что мне было все равно. Я бы никогда не ушел от Оли, даже несмотря на то, что она не могла родить мне ребенка… – Егор замолчал.
– Вы все время говорите о вашей жене в прошедшем времени, – осторожно отметила Анжелика, взяла у Егора фотоальбом и принялась его листать.
– Так и есть. Дальше произошел форменный кошмар. Я не очень хорошо помню, что произошло, но мне все очень подробно объяснили следователи. Поэтому дальнейшую историю я расскажу вам с их слов и из обрывков собственных воспоминаний. – Егор снова собрался с мыслями и продолжил: – Я работаю преподавателем в университете, хотя изначально планировалось, что буду учителем в школе. Но я так хорошо учился, что меня оставили на кафедре, и я согласился. Для меня главное было – преподавать.
Анжелика рассматривала в альбоме счастливые семейные фотографии Егора и Ольги. Жена Егора была весьма привлекательна. Белоснежная кожа, светлые прямые густые волосы, большие темно-зеленые глаза и внушительная женская фигура. Она не была полной, но и худышкой ее было не назвать. Да, эта женщина бросалась в глаза.
– Однажды в моей группе студентов случилось несчастье – утонула одна девушка, – продолжал Егор.
– Господи! – содрогнулась Анжелика.
– Да… весной… лед под ней треснул и… Несчастный случай. Первокурсница, семнадцать лет. Милая, хорошая девочка. Здесь есть фотографии моих студентов, вот она… Томочка, – и Егор указал на худенькую девушку с милым лицом и темно-русыми волосами.
– Мы похоронили ее и все никак не могли оправиться от потери – ни я, ни студенты. А на сорок дней я отпустил ребят пораньше, чтобы они помянули Томочку в кафе, а сам очень плохо себя почувствовал и поехал домой. А дома… Дома я застал свою жену, кувыркающуюся у нас в постели с каким-то жиголо. Она так смеялась, я никогда не слышал, чтобы она так смеялась. И они говорили обо мне. Представляете? – Егор ослабил ворот рубашки, руки его дрожали. – Оля говорила, что я неудачник, импотент, что она специально пьет противозачаточные таблетки, чтобы не родить таких уродов, как я. А дальше я ничего не помню. Говорят, что я вошел в спальню, взял настольную лампу с прикроватной тумбочки и стукнул ею Ольгу по голове…