Я сидела у барной стойки, чувствуя себя не в своей тарелке. Марта давно куда-то исчезла, и мне было не с кем поговорить. Я даже несколько раз согласилась потанцевать с латиноамериканцами, которые без зазрения совести липли ко мне. Что ж, если Иван не появится, ему же будет хуже. Я пришла поразвлечься и только ради этого, убеждала я себя, не очень-то уверенная в своих словах и немного расслабившаяся от рома.
Каждые три минуты я искоса поглядывала на часы. Два раза сходила в туалет, чтобы освежить лицо. Голова работала в поисках способов связаться с Иваном, если он не вернется. Наверняка у Плоской Стопы есть номер его мобильного. Я могла бы отправить ему сообщение. Мой номер. Какого черта я не спросила его телефон? Неужели он был так уверен, что я его дождусь? Но что теперь было думать об этом.
Плоская Стопа уходил от ответов, когда я стала расспрашивать его об Иване.
— Спроси у него сама. Будет лучше, если он сам тебе ответит, — твердил он мне.
И только запутал меня еще больше. Они были знакомы с детства, жили по соседству на улице Рефухио, в Гаване. Он был очень осмотрительный, если принять во внимание, что официант здесь был равноценен комментатору футбольного чемпионата. Что делал Иван в «Хемингуэе»? Кто была та светловолосая женщина? А самое главное, почему Плоская Стопа не хотел о нем говорить?
— Послушай, красотка, я никогда не сплетничаю о других, — предупредил он меня, — ни о женщинах, ни о работе, спаси и сохрани меня Боже и пресвятая покровительница меди!
Теперь единственное, что я хотела, — это чтобы вернулся Иван. Мне всегда трудно давалась роль женщины легкого поведения, ожидающей, что парень ее сам позовет. Когда я познакомилась с Рикардо, моим бывшим, мне пришлось придерживаться условностей, потому что с ним было невозможно вести себя по-другому, но, как только мы с ним расстались, я позволила себе плюнуть на все нормы… За три года совместной жизни с ним моя самооценка была стерта, поэтому теперь каждый новый мужчина становился для меня испытанием, которое я не могла позволить себе провалить.
Иван вернулся до того, как я собралась уйти. Он решительно открыл дверь «Хемингуэя», а я повернулась в его сторону. На протяжении всего часа ожидания я переживала: «Позвонит или не позвонит?» И когда увидела, что он вошел, было уже поздно отступать. Он пришел за мной. Чувство благодарности стерло все мои сомнения на его счет. Мне нестерпимо захотелось обнять этого мужчину, потому что он не соврал. Я не претендовала на то, чтобы он понял меня, чтобы заинтересоваться моей работой или здоровьем моей мамы. Интуиция подсказывала, что он из тех, кто заставляет почувствовать себя королевой на день. Черт побери, но я этого заслуживала! После Рикардо даже прислуга заслуживала любого восхищения.