Едва Ная успела намочить волосы, как в купальню вбежали двое воронят, посыльные и младшие ученики колдунов. В руках они держали стопки свернутой материи.
— Вам велено передать, что омовение закончено. Вас ждут в Волчьем ущелье. Это одежда для испытаний.
Положив стопки на лавку, воронята убежали. В купальне на мгновение повисла тишина.
— Чего сопли жевать? — Тэзир громко высморкался. — Вытаскивайте из воды свои кочерыжки, пошли наставников веселить, — и первым вылез из ванны.
Остальные потянулись за ним.
— Вот и настал этот момент, — тихо вздохнула Сая.
Ная покосилась на девчонку. Первая? Скоро узнаем.
— Незыблемая, это же бабские тряпки. Как в этом двигаться и сражаться? — возмутился Лидо, рассматривая себя в новой одежде.
Наряд и впрямь имел довольно странный вид. Длинный, до пят, как рубаха, но невообразимо широкий, переходящий к низу в штаны и скрепляемый медными обручами на запястьях, в поясе и щиколотках. В добавление к нему шел из той же ткани платок, продетый в петлю на левом плече, и длинный шарф, предназначенный для обматывания вокруг головы.
— А никто и не говорил, что тебе должно быть удобно. Или наставникам следовало еще поинтересоваться, какое испытание ты предпочитаешь, и выполнить его за тебя? — съязвила Кайтур.
— Чем более ты скован и уязвим, тем труднее станет испытание, а победа окажется более заслужена, — произнес Арки.
— Они бы нас еще голыми заставили состязаться, — пробубнил с недовольством Лидо, закрепляя рукав браслетом.
— Я не против. Наши девочки такие милашки без одежды, — не удержался Тэзир от очередной остроты. За что получил от Алишты тычок по ребрам.
— А мне нравится эта одежда, несмотря на всю ее необычность, — Витог прошелся по купальне, привыкая к новому облачению, прислушиваясь к ощущениям. Взмахнул руками, вскинул вверх ногу. — И впрямь удобно. — Для проверки перекувыркнулся, присел.
Ная следила за ним с интересом. Надо же, казался неповоротливым увальнем, а на деле проворен, как кот. Она развернула свою стопку, прикидывая, где у наряда перед, где спина. Ткань казалась невесомой, точно птичий пух. Никогда прежде она не держала в руках такое тонкое нежное полотно. Только у Соарт были платья из похожей ткани: легкие, как ветерок, струящиеся, как вода в роднике. Даже боязно носить такую красоту.
Горячая ладонь легла ей на бедро.
— Помочь одеться? — прозвучал за спиной вкрадчивый голос Тэзира.
— Еще раз дотронешься, яйца отрежу, — пообещала она.
— Что за дикий вы народ, мархи. Чуть что, так сразу — яйца отрежу, — укорил ее, шутя, Тэзир.
— Могу руку, которой ты меня лапаешь.