Взгляд вдруг упал на прижавшихся к стенам вершителей судеб. На лице Младшего Брата явственно отпечаталось злорадное удовлетворение, а вот Шепелев выглядел озадаченным и даже испуганным, он пытался что-то сказать вампиру, но тот только отмахнулся.
Новая вспышка боли пронзила позвоночник.
В пред-Астрале нити крыльев, раньше терявшиеся в голубой дымке, вытянулись, истончились и дрожали на ветру, готовые или лопнуть в любое мгновение, или оторваться от меня, и были пока что единственными уцелевшими в поле зрения.
Мои крылья — мое проклятие. Крис говорил, они неразрывно связаны с Астралом. Значит, я не ошиблась. Никто не перемещает ни нас, ни людей в какой-то новый мир. Не знаю зачем, но этот ритуал отдирает Астрал от Земли, словно потертую подкладку пальто, и беспокойство Шепелева тому лишь подтверждение.
Что со мной будет, когда оторвутся крылья? Если, конечно, отбросить мысль о том, что через несколько мгновений мне предстоит себя зарезать. Проклятие пожизненное, следовательно, без него я умру? И все остальные суккубы вместе со мной? А маги? Что будет с ними без нитей Астрала? Что будет с оборотнями, использующими его силу для обращения? С предсказателями, которые ловят звучащие в Астрале отголоски прошлого, настоящего и будущего?
На этот раз мир затопила черная вспышка. Я поспешила вернуться к реальности, чтобы с ужасом увидеть, как прямо напротив меня из глубины смерча зарождается алый свет, начавший пожирать тонкую белую линию. Кажется, настала очередь суккуба.
А что, если я просто не стану этого делать? Отброшу кинжал в сторону, и все. Что случится тогда?
В этот момент я вдруг встретилась взглядом с вампиром. Тот словно прочитал мои мысли, и в его взгляде промелькнула такая злоба, что мне стало жутко. Там буквально читалось: попробуй только выкинуть что-то, и тебе и твоей малявке не жить.
Красный свет приближался, подбираясь к моим ногам пугающе правильной струйкой крови, я бросила отчаянный взгляд в зеркало, чтобы убедиться хотя бы напоследок, что Ника цела и невредима. А в следующее мгновение кровавое сияние окутало мои ноги.
Я улыбнулась и вонзила кинжал.
Только вот отнюдь не в свое сердце. Есть у меня подозрение, что оно мне еще пригодится.
Несмотря на то что пол по виду был бетонный, лезвие вошло в него, как в масло, по самую рукоять, отсекая подобравшийся к моим ногам свет от остальной линии.
Здание сотряслось так, что с потолка осыпалась штукатурка. Смерч взвыл, как раненый зверь, выгибаясь, словно от боли. Отсеченная линия начала стремительно меркнуть, оставляя после себя едко пахнущий дымный след, а по пятам за ней и черная, и желтая, и фиолетовая одновременно.