— Ведь вам было нелегко признаться в этом, мисс Борэйн? Но ваше желание сбудется, можете поверить. А после этого, возможно, нам удастся погрузиться еще глубже в ваше подсознание. Мистер Ломан, может быть теперь вы?
— Поезда, — сказал Ломан. — Поезда, несущиеся по рельсам со скоростью сто, нет, тысяча миль в час. Мне подвластны неизмеримые тонны металла. Ту-ту-туу. Вверх-вниз.
— Должен заметить, мисс Борэйн, что вы выбрали себе для путешествия весьма неординарного компаньона. Мистер Уайльд, настала ваша очередь.
Уайльд смотрел в глаза Серены и чувствовал, как по его телу растекаются волны сонного оцепенения. Он ощущал гнев из-за того, что его одурачили. Затмение распространявшееся в мозгу, делало его работу, да и самую его личность, абсолютно несущественными. Все, что существовало в его мыслях, скрывалось за черным облаком, поднимавшимся из глубин подсознания. Думать, формировать мысли, обращать их в слова, а потом эти слова произносить — для этого требовалось напряжение всей силы его воли. И все он продолжал совершенно четко видеть свою цель, а гнев делал ее достижение важнейшим из всех дел на свете.
— Девочки, — вяло произнес он, — вернее, девочка. Прекраснейшая девушка на свете. И чтобы никого. Остров. Пальмы. Море. И только мы с нею.
— Знаете ли, мистер Уайльд, ваша нормальность почти столь же пугающа, как и инфантильность мистера Ломана. И это самое пламенное из всех ваших желаний?
— Никого, — пробормотал Уайльд. — Я и она. И все.
— Ну разве может быть романтическая идиллия, в которой участвовали бы больше двух человек. Но скажите мне, мистер Уайльд, ваш идеал красоты — блондинка или брюнетка?
— Пожалуй, беленькая. Блондинка будет получше. — Он не отрывал взгляда от черных, как полночь, глаз Серены.
— В таком случае, мистер Уайльд, ваше желание может исполниться. Прекраснейшая блондинка в мире. Но, возможно, вы будете настолько любезны, что сообщите мне что-нибудь о себе? Мисс Борэйн я знаю. Мистера Ломана представили как ее секретаря. Но вы — тайна для нас. Вы прибыли в Кано незванным, хотя и ссылаетесь на Эме Боске.
Думай, приказал себе Уайльд. Думай. Этот человек смог основать религию, которая привлекла к себе изрядное количество неординарных людей. Поэтому он должен обладать искусством политического деятеля а также эмоциональной притягательностью фанатика. Из вопроса нельзя было заключить, будто Укуба мог ожидать, что Эме к настоящему времени будет мертва. Но ведь кто-то в Центре Вселенной должен был задаться вопросом, удалось ли убийце исполнить свою миссию.