Горский в бешенстве ударил кулаком в стену. От силы его удара кафель пошел трещинами.
Наблюдавшие за этой сценой доктор Алиман и Елизавета Петровна даже не вздрогнули. Они застыли невозмутимыми изваяниями, терпеливо ожидая, чем закончиться эти выяснения отношений ценой исхода которых являлась человеческая жизнь.
Выпустив пар, Тоха решил предпринять последнюю попытку.
- Ита, можешь ты хоть немного подождать? Хочешь детей? - начал он тем самым проверенным безэмоциональным и твердым тоном, который облaдaл безотказной способностью убеждать. - Хорошо, у нас будут дети. Но позже. Когда я буду уверен, что смогу обеспечить им достойное существование. Когда мое положение станет более прочным, надежным. Когда решу все проблемы и избавлюсь от угроз, которых никак не избежать сейчас.
- Я никогда не прощу тебе, - как будто не слушая его, шмыгнув носом, повторила девушка. - Я возненавижу тебя еще больше, чем Дарнова. Он, по крайней мере, не опустился до убийства.
Издав звериный яростный рык, Антон еще раз врезал кулаком по стене, оставляя на ней кровавые следы. Его аргументы исчерпали себя, разбиваясь о непробиваемую стену ее упорных убеждений. Он вылетел из зала.
- Я победила? - осторожным шепотом, размазывая слезы по щекам, спросила Маритта у врачей.
- Идите, девочка, одевайтесь, - устало вздохнув, Матвей Абрамович стащил с лица маску. - Я вижу, вам еще о многом стоит поговорить. Но, послушайте моего совета: не нужно так субъективно судить об этой жизни.
Глава 5.
Они возвращались в деревню. Маритта нервно кусала губы, давясь судорожными всхлипами и то и дело косясь на рассеченную руку Горского, лежащую на руле.
- Да хватит тебе, - рявкнул на нее Антон.
Ита вздрогнула и залилась слезами еще пуще прежнего.
- Мммгхм..., - из груди Тохи вырвались несуразные булькающие хриплые звуки.
В доме мужчина плюхнулся в кресло и включил телевизор. За всю дорогу кроме трех слов он не сказал ничего, и теперь продолжал игнорировать девушку. Маритта, независимо вздернув подбородок, направилась на кухню. Она и так долгое время почти наплевательски относилась к своему здоровью и здоровью своего будущего малыша. Возможно, предыдущие трагические события были ей необходимы, чтобы теперь, как никогда почувствовать свою ответственность за его жизнь. Она, борясь с подступающей тошнотой, заставила себя выпить стакан молока и принялась готовить обед.
Закончив нарезать овощи в суп, Ита в сердцах отбросила нож. За последние минут сорок Антон не пошевелился, пялясь в экран и даже не поворачивая в ее сторону головы. Неизвестно почему, но девушка чувствовала себя виноватой. Она вытерла руки о передник и направилась к мужу.