Ехали они долго, останавливаясь лишь в придорожных кафе и у магазинов в ближайших к дороге населенных пунктах, чтобы купить продукты. В машине было тепло. На заднем сидении автомобиля Рита устроила пеленальный столик. Она радовалась тому, что несмотря на все невзгоды, молока у нее было достаточно. Сухой и сытый ребенок вел себя примерно.
Наступила ночь. Передавая Антону бутылку с водой, девушка заметила, как провалились его глаза, окруженные темными тенями. На лбу мужчины выступили капельки пота. Только сейчас она осознала, насколько ему тяжело. Еще окончательно не оправившись после ранений, мужчина уже почти сутки вел машину, делая только редкие остановки по крайней необходимости.
- Тош, давай я поведу, - несмело предложила Маритта.
- Ага, - отозвался он. - А я Мите титьку дам. Думаешь, позарится?
- Давай, хотя бы, где-нибудь остановимся, - не унималась Ита. - Тебе отдохнуть надо.
Она тревожилась, что не только за здоровье любимого, но и за их жизни. Мужчина в таком состоянии мог просто не справиться с управлением. Девушка вздрагивала каждый раз, когда встречный транспорт слепил их галогеновыми фарами. Как на зло, пошел сильный дождь. Дворники не справлялись. Скользкая дорога катилась под капот автомобиля, который не принимая в расчет погодные условия, мчался с огромной скоростью, пожирая километры.
- Дарн у нас на хвосте, - устало проинформировал ее Антон. - Я в порядке. Как только невмоготу станет - остановлюсь.
Остановиться им все же пришлось. Лопнуло колесо. Пока Тоха, мокший под ливнем, менял его, Маритта вся извелась. Ребенок, словно специально выбиравший момент, принялся жалобно мяукать.
- Тебе бы переодеться надо, - заботливо разволновалась девушка.
- Некогда, - Шторм потер глаза. - Еще три сотни поедем: там будет деревенька одна. В ней и остановимся передохнуть.
Ита икнула. Она даже не представляла себе, как он в таком состоянии еще три сотни проедет. Но возражать не посмела. На нее нашло какое-то отупение. И она меланхолично провожала взглядом дорожные знаки, мелькавшие вдоль дороги.
Светало. Ребенок плакать не переставал, отказываясь брать грудь.
- Тош, - застонала девушка. - Он весь горит. Наверно, заболел. Что делать?
- Я знаю? - Шторм глухо и обреченно зарычал. - Ты - мать. Вот и решай.
- Я Ик... тоже.... Ик... не знаю, - от волнения Маритта стала громко икать. - Врача надо найти...
Антон, следуя указателям, резко свернул на проселочную дорогу. Местность изобиловала холмами и оврагами. Машина тряслась по ухабам и выбоинам.
- Да это не дорога, тропа какая-то, - запричитала Ита, когда они проезжали по узкой колее, проходившей почти рядом с обрывом, внизу которого журчала река.