- А ты красивая, - задумчиво протянул он, сильно удивив меня.
Что он нашел прекрасного в испуганной растрепанной девушке со спутанными в колотун волосами, с опухшим от слез лицом и покрасневшими глазами?
- Боишься?
- Просто не жду ничего хорошего…
- Зря. Все могло бы быть намного, намного хуже. Согласна?
Что ж. С этим спорить было бы глупо. То, что он не отдал меня в общее пользование, не убил и не изувечил: уже хорошо. Мог бы. Но не стал. Почему?
- Что ты от меня хочешь? - несмело задала я первостепенно занимающий меня вопрос. - Ну, кроме того, что уже взял без спроса, - не удержалась, однако, от ехидства.
- А я смотрю, ты начинаешь мыслить конструктивно, - хмыкнул ненавистный тип. - Вопрос серьезный и по теме.
- И? - я начинала злиться, что, конечно, было абсурдным в моем положении. Но, тем не менее. - Чем я заслужила такие привилегии?
- Просто, ты мне подходишь, - загадочно и все так же без эмоций ответил он.
- Ты хорошо держишься в стрессовых ситуациях, быстро соображаешь, умеешь концентрироваться. И находить в себе силы бороться и двигаться к поставленной цели, несмотря на всю сложность положения, в котором оказалась. И это еще не все качества твоего характера. Я уверен: в тебе есть много неожиданного и интересного. Того, о чем ты сама даже не догадываешься. Я же предоставлю тебе возможность показать, на что ты способна.
Добрый дядечка психолог. Да тебе самому с психиатром пообщаться надо.
- Кто ты?
- Можешь звать меня Влас, Визард или Вир. Как тебе больше нравиться…
- Ты не ответил. Кто ты? И что тебе от меня надо? - раз уж я ему нужна, рискну и понастырничаю.
- Я - тот, от кого зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Мне нужна еще одна девушка в моей команде. Твой типаж мне подходит.
- Для чего?
- Для того, чтобы делать то, что я прикажу.
- А если я не захочу?
- Давай по существу. Ты - заключенная Видана Архипцева. Судимая за убийство Игната Синявского двадцати пяти лет от роду. Сына известного бизнесмена и политика. Приговоренная за отягчающие обстоятельства - особые цинизм и жестокость совершаемого преступления, к пожизненному заключению. Я прав? Соблазнила парнишку, проникла в его дом с целью поживиться антикварными и прочими ценными вещицами, а застуканная с поличным, нанесла пятнадцать ударов в живот и грудь ножом нечего не подозревающему парню, вышедшему из душа. Да, много ты успела наворотить за свою короткую, но уже никчемную жизнь. Тебе двадцать один год, два из которых ты провела на зоне. И все это время только и мечтала о свободе. Я все верно излагаю?
- Нет, - взвизгнула я, задетая за живое. - Все не так было. То есть, - торопливо поправилась, - о свободе мечтала. Там все только о ней и думают. Но вот проникла в дом с целью поживиться… Нет. Это все враки. Придуманные и состряпанные адвокатом его папаши, чтобы меня упрятать подальше и срок нагнать побольше. Чтобы не всплыли все те гнусности, которыми занимался его сынуля. Они - люди публичные. И свое грязное белье привыкли надежно прятать. Вот и меня упрятали. Да и вообще, что ты знаешь про мою жизнь? Какое право ты имеешь судить меня?