Хабаров пристально посмотрел Петрову в глаза, и тот не выдержал его тяжелого взгляда.
– Значит, не бил. Так-так-так…
– Слушай, Глеб, шел бы ты со своим Погодкиным. Мне работать надо.
– В отдел к пяти вечера подходи. Работничек, твою мать!
Нахально разбрызгивая застоявшиеся лужи, черный, издали похожий на упрямого жука джип, петляя по бесконечному лабиринту пустынных сельских улочек, резво пробирался к центру Отразова.
Поравнявшись с Хабаровым, машина лихо затормозила.
– Эй, дед, стой! В контору рыбхоза правильно еду? – девушка нетерпеливо ждала ответа.
Опущенное до половины темное стекло явило миру точеную, с длинными матовыми ноготочками, руку, небрежно стряхнувшую пепел с сигареты, смуглое, безупречно красивое лицо, мило вздернутый носик, длинные каштановые локоны, едва убранные под черную сетку-шапочку, карие миндалевидные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Такие глаза бывают у индийских красавиц, бархатные, томные, влекущие.
Алину Кимовну Тасманову он узнал мгновенно.
– Ты что, глухой или придурок? Я конкретно спросила: рыбхоз – там?
Девушка нервно ткнула пальцем в сторону, откуда шел Хабаров.
Хабаров кивнул.
Взмах, трепет длинных ресниц. Сладкие, чувственные губы. Надменное:
– Ты чего, старая образина, пялишься на меня? Челюсть вставную придержи!
Подарив Хабарову свирепый взгляд, красавица нажала на газ и скрылась из виду.
Он шагнул следом.
«Нет, Хабаров, – остановил он себя. – Не имеешь права…»
– Проходите, присаживайтесь.
Грузный седой подполковник был скорее похож на добряка футбольного тренера какой-нибудь самодеятельной дворовой команды, чем на начальника райотдела милиции.
– Вы прямо с работы. Я вас надолго не задержу, – приветливо начал он. – Я только что ознакомился с заявлением Погодкина – личности небезызвестной. Я сразу скажу, Александр Иванович, я верю тому, что вы участковому инспектору рассказали. Он мне доложил. Очевидно, что заявление вызвано неприязнью. Как установил участковый Глеб Петров, вас назначили на рабочее место Погодкина. Он просто мстит вам. Я и сам не раз был жертвой его гнусных нападок. Тут мы, конечно, отпишемся. Только вы должны нам помочь.
– Алексей Алексеевич, я не на многое гожусь.
Алексей Алексеевич улыбнулся.
– Нет, никто не собирается вас «загонять в корки»[8]. Вы ведь бывший спортсмен. А мои ребята разжирели. Им бы тренировки по самбо – в самый раз. Комплексная проверка скоро. Физподготовку тоже смотреть будут. Тут у нас безнадега. Учить некому. Сами видите, глухомань. Вы же – профессионал. Тем более с вашим-то послужным списком…
– Что?