.
Несмотря на ужасные рецензии и кокетливое поведение Лины, Сергей продолжал устраивать совместные выступления. Возможно, он стремился продемонстрировать ей свою преданность, а может, просто хотел занять жену делом. В программе часто звучала французская версия его поэмы «Гадкий утенок», написанная в 1914 году. В 1932 году Прокофьев сделал новую версию «Гадкого утенка», и Лина захотела первой исполнить ее в главных городах Европы. Долгое время непревзойденными исполнительницами вокально-фортепианных версий были Янакопулос, Кошиц, Лодий и др. Сергей устроил Лине премьеру в Париже с небольшим оркестром под названием La Serenade. Генеральная репетиция прошла хорошо, но во время премьеры, вечером 19 мая 1932 года, Лина испугалась, разнервничалась, и у нее пропал голос. В результате ее пение едва можно было расслышать из зала. До Сергея доносилось хихиканье парижских снобов. Единственное, что можно было похвалить в этом выступлении, – красоту исполнительницы: Лина изумительно смотрелась в белом платье, особенно когда в конце выступления ей поднесли такие же белоснежные лилии.
Выступления Лины транслировали по радио в Варшаве и Праге. Первое было успешным, несмотря на то что у пожилого аккомпаниатора иногда тряслись руки. Но второе оказалось неудачным. Лина надеялась, что его не слышали в СССР. Ее последний педагог по вокалу, баск Альберти де Горостьяго, хвалил технику Лины, но сомневался в прилежании ученицы и постоянно устраивал ей испытания на выдержку. Горостьяго задал Лине арию из оперы Пуччини «Богема» и в 1934 году в течение нескольких месяцев работал над ее дыханием и произношением. Ей надоела ария, хотя она признала, что перфекционизм Горостьяго сыграл свою роль при прослушивании в Бордо, где готовили постановку «Богемы». Но домашние дела и очередная простуда заставили Лину пропустить прослушивание. После этого она перестала регулярно заниматься, но, когда весной 1935 года Горостьяго уехал в Голливуд, почувствовала себя брошенной. В Голливуде он давал уроки удивительно талантливой французско-американской оперной певице с потрясающим колоратурным сопрано, Лили Понс, снимавшейся в то время в фильме I Dream Too Much («Я слишком много мечтаю»). Позже Понс появилась в фильмах That Girl from Paris («Эта девушка из Парижа»), Hitting a New High («Новые высоты») и Carnegie Hall («Карнеги-Холл»). – Пер.). Она пела перед огромными аудиториями. В 1937 году в чикагском Грант-парке ее слушали 175 000 человек. Понс разбивала сердца богатых поклонников, а ее фотографии регулярно украшали страницы модных журналов. Когда-то Лина тоже мечтала о такой жизни.